– Ой, врешь.
– Вовсе нет.
– Зачем тогда сегодня к ней явилась? Не знала о ее смерти?
Глаза Федора вспыхнули нехорошим огнем. Я испугалась. На
первый взгляд рекламщик кажется идиотом, на второй – грубияном, на третий –
шутом, человеком, для которого нет ничего святого. Но, пообщавшись с ним
некоторое время, я очень хорошо поняла:
Федор великолепный актер, старательно играющий роль
хамоватого дурака. На самом деле он хитер, умен и расчетлив. И еще, ради
«Марко» Федор готов на все, хозяева издательства ценят своего сотрудника,
прислушиваются к его мнению. Если сейчас Федор подумает, что Арина Виолова за
спиной «Марко» ведет тайные переговоры с издательством «Нодоб», мне мало не
покажется. Надо быстро выкручиваться.
– Понимаешь, влипла в неприятную ситуацию… – начала сочинять
я.
– Ну, это не новость, – оскалился Федор, – насколько я знаю,
госпожа Арина Виолова генератор неприятностей: у нее если не понос, так
золотуха, каждый день новое приключение!
– Ты говоришь, как мой муж! – возмутилась я.
– Мужики-то по большей части одинаковые, – заржал Федор, –
сволочи, думают только об одном, как бы обидеть милых дам.
Любому другому человеку могло показаться, что рекламщик
веселится от души, но глаза его оставались холодно-мрачными, и я, испугавшись
еще больше, принялась оправдываться.
– Понимаешь, мне срочно понадобилась большая сумма.
– Сколько?
– Десять тысяч. Долларов.
– Так.
– Просто очень срочно!
– Усек.
– А где их взять?
– Дома, в коробочке.
– У нас нет столько, а потом, как извлечь их из домашней
кассы? Незаметно от Олега? – продолжала я врать.
– Та-ак! – протянул Федор.
– Вот я и попросила у Людмилы, на пару дней всего, –
фантазировала я, – сейчас хотела вернуть долг.
Федор хмыкнул:
– Очень интересно. Сделай одолжение, покажи тугрики.
Я обрадовалась, раскрыла сумочку и вытащила оттуда толстую
пачку зеленых купюр, перехваченную белой бандеролькой.
– Вот.
Федор удивленно вскинул брови:
– Ну-ну… Деньги есть. Но остался невыясненным один вопрос.
Зачем тебе такая огромная сумма понадобилась, да еще тайно от мужа?
Я растерянно смотрела на рекламщика.
– Уж не авансик ли за рукопись получила? – хмыкнул парень. –
А дал тебе его Алеша, наш милый дружок, всегда готовый перехватить
перспективного автора. Писатели люди жадные… Ой какие жадные…
Хуже их только журналюги…
Я ухватила Федора за рукав.
– Включи мозги. Я иду в квартиру к Алексею, а не выхожу от
него. И потом, насколько я поняла, Людмила скончалась внезапно. По-твоему, муж,
потерявший любимую жену, станет заниматься у ее гроба делами?
Я просто торопилась отдать долг, Алексея вообще никогда не видела,
о кончине Людмилы не знала.
– Ну, мы столкнулись в подъезде, – продолжал улыбаться
Федор, – и на тебе не написано, куда ты идешь: туда или обратно. А теперь
скажи, голуба, зачем тебе понадобились десять кусков?
– В казино проигралась! – от полного отчаяния ляпнула я.
Федор вытаращил глаза.
– В казино? В каком?
– В… в… не помню названия, в большом! Там еще столы с
картами.
Сбоку послышался тихий щелчок. Федор молнией метнулся влево.
Я так и осталась стоять с пачкой долларов в руке.
– Не поймал! – воскликнул рекламщик. – Убежал.
– Кто?
– Фоторепортер, их тут сейчас в связи со смертью Людмилы
полным-полно. Быстро спрячь деньги, дубина!
Я сунула баксы в сумочку. Федор пинком впихнул меня в лифт.
Суровые охранники пропустили нас, не задав ни одного вопроса.
– Был такой писатель, Малаев, – вещал рекламщик, пока кабина
ползла вверх, – так вот, умер он.
Честно говоря, ваял Малаев дикое барахло, но народ от его
книг тащился, мы знали, что он в столе держит две новые рукописи, ну и подкатились
к безутешной супруге во время траурной церемонии. Мадам вуаль черную на шляпке
приподняла и давай торговаться, такую цену заломила! Горе горем, а денег
хочется.
– Ты это к чему? – тихо спросила я.
Но лифт уже прибыл на нужный этаж, и я снова очутилась в
роскошной квартире, только на этот раз здесь было несметное количество мужчин и
женщин, одетых в черное.
Алексей, слишком юный, на мой взгляд, для владельца большого
бизнеса, принял нас в гостиной. Огромное зеркало над камином было задрапировано
черным материалом.
Федор обнял хозяина, похлопал его по плечу, сказал
приличествующие случаю слова. Вдовец выслушал соболезнования спокойно. У меня
создалось впечатление, что он не слишком огорчен кончиной супруги или умеет
держать себя в руках. Чувствуя себя полнейшей идиоткой, я, потупившись, стояла
в стороне.
Наконец Федор спохватился:
– Алексей, это Арина Виолова. Впрочем, вы, наверное,
знакомы.
Издатель вежливо кивнул:
– Весьма наслышан о писательнице Виоловой и завидую «Марко»,
имеющему такого хорошего автора, но лично нам до сих пор не приходилось
сталкиваться. Спасибо, что нашли время прийти и выразить соболезнования.
– У Арины есть одно незначительное дельце, – провозгласил
Федор и глянул на меня взором голодной гиены.
Пришлось вытащить из сумочки пачку долларов и положить ее на
журнальный столик.
– Вот.
– Это что? – с откровенным удивлением воскликнул Алексей.
– Я взяла в долг у Людмилы, извините, но не знала, что она
скоропостижно скончалась, наверное, сейчас не слишком подходящий момент…
– Вы знали Люду? – еще больше изумился Алексей.
Следовало как-то выкручиваться. Оказавшись меж двух огней, я
чувствовала себя очень некомфортно: справа стоит злой Федор, слева – ничего не
понимающий Алексей.
