Я пошла на зов и обнаружила ребенка возле странной машины
оранжевого цвета. Длинная ржавая развалина походила на «Чайку», если кто из вас
еще помнит это суперпрестижное в семидесятые годы авто.
– Садитесь, садитесь, – засуетился водитель, – не сомневайтесь,
«персик» изумительно ездит.
– Кто?
– «Персик», – хихикнул дядька, – я его так зову.
– Это «Мерседес»?
– Самый настоящий, – заверил шофер, – шестьдесят второго
года выпуска, зверь-агрегат, весь железный, никакой пластмассы. Вы сзади
устраивайтесь, там удобно.
– Папочка, – влезла в разговор девочка, – ей лучше спереди,
а то с управлением не справиться.
– А и правда, – хлопнул себя по бедрам дядька, – ну дал бог
ребенка! Восемь лет всего, а ума как у Ломоносова. Вы знакомьтесь, это Лизок,
отличница, моя помощница! Сама нужного клиента найдет и приведет.
Лучшая девочка на свете. Кстати, меня Назаром зовут, ну что,
тронулись?
Я влезла на переднее сиденье и решила покориться
обстоятельствам. Будем надеяться, что этот пращур «шестисотого» способен
развить скорость до сорока километров в час.
Глава 16
Назар плюхнулся за руль. Машина сначала прыгнула назад,
потом вперед.
– Вы девочку на тротуаре забыли, – заволновалась я.
– Нет, – улыбнулся Назар, – она сейчас сядет, без Лизочка
никак. Сзади-то кто управлять станет, вам не справиться.
Я оглянулась и посмотрела на заднее сиденье. Что он имеет в
виду под управлением? Неужели в 60-е годы пассажиры тоже должны были крутить
руль и нажимать на педали? Но ничего похожего на баранку сзади не нашлось. На
потертом сиденье лежали две толстые веревки, привязанные одним концом к ручке
дверей.
– Эй, Лизок, – высунулся в окно Назар, – чего там?
Я проделала тот же, маневр и увидела ребенка, сосредоточенно
разглядывающего кучку каких-то мелких предметов, оставшихся на том месте, где
только что стоял «персик».
– Ничего существенного, – сообщила наконец девочка.
Потом она села на заднее сиденье и велела:
– Давай, папочка!
Назар снова подал назад, потом «Мерседес» резко прыгнул
вперед и неожиданно бойко покатил по шоссе. Я было успокоилась, но потом
услышала странный шум, делающийся все громче и громче.
– Что это?
– Ерунда, – усмехнулся Назар, и в тот же момент «мере»
дернулся.
Я вжалась в сиденье, спаси меня, боже! Но ничего страшного
не произошло. Трясясь, словно больная обезьяна, ревя, как злой бизон, «персик»
летел по шоссе. Стрелка спидометра добралась до отметки «60».
– Папочка, – укоризненно сказала Лизок, – не лихачь, с
управлением не справлюсь.
Я обернулась и увидела, что девочка, натянув веревки, держит
их изо всех сил.
– Что ты делаешь? – изумилась я.
– У «персика» двери на ходу открываются, – последовал ответ.
– Вхожу в правый поворот, – громко возвестил Назар.
С ловкостью матроса, служащего на паруснике, Лизок мгновенно
отпустила левую веревку и вцепилась в правую.
– Теперь влево, – велел Назар.
Девочка проделала обратный маневр.
– Ты же так устанешь, – испугалась я.
– Ничего, – прокряхтела Лиза, наматывая на кулак веревку, –
я привыкла уже. Денежки-то так просто не достаются, вы сидите спокойно, вмиг
домчим.
Впереди показалась бензоколонка. Назар лихо съехал с шоссе,
дернул вверх ручник и начал делать правой ногой странные движения. Казалось, он
накачивает мяч или надувает матрац. «Персик» встал как вкопанный метров за
десять до заправки.
– Папуля, – укоризненно сказала Лизок, – ты опять
промахнулся!
– Ага, – согласился Назар, – делать нечего, переходим на
ручное управление.
Я не успела сообразить, о чем идет речь, как водитель
выскочил на дорогу, открыл дверь, одной рукой начал крутить руль, а второй
толкать машину. Лизочек встала за багажником. В мгновение ока папенька с дочкой
дотолкали «мере» до колонки. Назар пошел платить, а мы с девочкой вылезли из
машины. Лизок вытащила из багажника непонятную конструкцию: нечто похожее на
бейсбольную биту, но с толстым, обмотанным тряпками концом.
Назар прибежал назад.
– Отойди, папа, – велела Лизочка и со всей силы шандарахнула
битой по заднему колесу «Мерседеса».
Послышался звук, который обычно издает открываемая бутылка с
шампанским. Из бензобака вылетела пробка и шлепнулась около моих ног. Назар
сунул «пистолет» в открывшееся отверстие, я молча наблюдала за процессом
заправки.
Старт происходил уже по знакомой схеме. Сначала прыжок
назад, потом вперед.
– Отчего вы так странно начинаете езду? – поинтересовалась
я, пока девочка изучала кучу гаек, вывалившихся из «мерса».
– А у него первая скорость через заднюю включается.
– Да? И тормозите как-то ненормально, жмете на ручник, потом
ногой дергаете.
– Ну… ерунда… просто тормоз не сразу схватывает, – начал
было объяснять Назар, но тут Лизок крикнула:
– Пап, тут что-то непонятное.
Мы вылезли из «персика». Девочка держала в руках довольно
длинный, грязный болт. Назар нахмурился:
– Это чего? Не знаешь?
– Нет, – покачала головой дочка, – такого еще ни разу не
вываливалось.
– Может, оно и ерунда, – протянул мужчина, – «персик»
завелся нормально.
– Эй, Назар, – спросила толстая тетка, выглядывая из
окошечка с надписью «Касса», – что случилось?
– Да вот, – пояснил Назар, – деталь выпала. Теперь мозгую,
откуда она отвалилась!
– Брось!
– Ты, Клава, глупости не советуй, – укоризненно заявила
Лизок, – где мы к «персику» запчасти найдем? Забирай, пап, поехали, человек-то
торопится.
– Бросьте, – не успокаивалась Клава, – не ваша она.
– А чья?
– Тут недавно «Москвич» заправлялся, из него вылетела.
