В нее деревенские жительницы наряжались, собираясь за
колбасой в столицу. Полная фигура в черной «плюшке» с головой, покрытой
платком, и с двумя торбами, из которых высовывались батоны «Любительской» и
«Краковской», – частое явление на улицах Москвы конца семидесятых – начала
восьмидесятых годов. «Плюшки» вытеснили с нашего рынка дешевые китайские куртки
на синтепоне, но до сих пор еще кое-где на селе можно увидеть старушку в
подобном одеянии, только теперь в нем чистят коровники и кормят свинок.
Я не буду описывать сцену встречи Сони и Яны.
Услыхав рассказ второй дочери о ее лишениях, мать
воскликнула:
– Но я же посылала на тебя деньги, хорошие суммы, покупала
вещи. Понимаю, что это меня не оправдывает, но все-таки!..
– Не знаю, – плакала Яна, – меня голодом морили, в рванье
одевали. Наверное, Олимпиада на себя пособие тратила, у нее-то шкаф от платьев
ломился, а детские шмотки небось соседям продавала.
На Яну водопадом излилась материнская любовь, сильно
сдобренная материальными благами. Ее одели, обули, обвесили золотом, отдали
учиться. Через год замарашку, мерзшую в нетопленой избе, было не узнать.
Людочка стала ревновать: похоже, мама теперь больше любит Яну. Впрочем, сводная
сестра вела себя безупречно, постоянно подчеркивая, что Люда в доме главная, а
она так, на правах приживалки.
Затем Люда вышла замуж за Алексея, тот внезапно начал
стремительно богатеть. Дни летели, словно пули, выпущенные из пистолета.
Погибла мама, Алексей с Людой приобрели элитное жилье.
И тут началось! Яна повела себя более чем странно. Сначала
она заявила:
– Мне, как родной дочери, положена половина всего. Значит,
вам элитное жилье, а мне куда?
Алексей крякнул, но Людочка воскликнула:
– Яна права, она такой же ребенок Сони, как и я.
Супруг не стал спорить с женой. Яна получила большую сумму
денег. Алексей поднатужился и приобрел себе с женой просторные апартаменты.
Яна, не успевшая решить свою жилищную проблему, поселилась вместе с сестрой.
Глава 13
Прошел год, и Людочку стало раздражать создавшееся
положение. Яна беззастенчиво жила за счет Алексея, не испытывая никаких
угрызений совести, пила, ела, приводила к себе многочисленных приятелей и
вообще чувствовала себя полноправной хозяйкой в их доме, ничем и никем не
стесненной. Люда начала злиться. Во-первых, ей хотелось жить с мужем вдвоем,
во-вторых, Яна просто отлично устроилась: не готовит, не убирает, денег на
хозяйство не дает, чашки за собой в посудомойку не поставит. И вообще, у нее
есть средства, пусть покупает квартиру.
Кстати, Алексей пристроил невестку на хорошее место с
отличным окладом. Яна обзавелась машиной, постоянно приобретала новые шмотки,
жить предпочитала за счет родственников.
Неизвестно, сколько бы времени деликатные Люда и Алексей
терпели сложившуюся ситуацию, но Яна, обнаглев окончательно, привела домой
мужика и, заявив: «Это мой жених», – укрылась с ним в спальне. Наутро парень в
трусах приперся на кухню пить чай. И тут у Алексея сорвало стоп-кран. Сначала
он выгнал мужика вон, а потом твердо сказал Яне:
– Убирайся.
– Вот еще, я имею право здесь жить, – фыркнула нахалка.
Самое ужасное, что это было правдой. Яну прописали в новой
квартире.
Вспыхнул скандал, во время которого выяснились дикие вещи.
Яна нигде не работает. На службе, которую ей подыскал Алексей, она продержалась
всего неделю. Ей показалось ужасным вставать в семь, ехать в контору и сидеть
там до вечера. Деньги на квартиру Яна растратила на пустяки.
Алексей отчего-то налетел с воплем на Люду:
– Ты что, не видела, как она спит до полудня?
– Но Яна уверяла, что у нее график сдвинут на вечер, –
лепетала Людочка, – она приходила всегда около двух ночи…
– Дура! – завопил Алексей. – Идиотка!
Потом, успокоившись, издатель решил проблему.
Он самолично купил «однушку» в далеком спальном районе,
обставил ее немудреной мебелью, перевез туда Яну и сказал:
– Вот адрес. Ступай в контору, там тебя возьмут на работу,
больше на мою помощь не надейся, это последнее, что я для тебя сделал.
Но если вы думаете, что Яна пропала из жизни Мирских, то
ошибаетесь. Два-три месяца ее не было слышно, потом сестра возникла перед Людой
и заныла:
– Денег нет! Помоги! Умираю.
Дальше – больше. Из магазинов, элитных бутиков стали
поступать звонки.
– Людмила Сергеевна, – безукоризненно вежливо говорили
менеджеры, – вы приобрели у нас шубку, а счет не оплачен.
Называясь Людмилой Мирской, Яна ходила по магазинам и брала
вещи в долг. В качестве документа она показывала украденный у Людочки паспорт.
Фамилия Мирского давно имелась в списках VIP-клиентов, и
торговые работники, глянув на компьютер, мигом делались любезными. Впрочем,
трюк этот проходил лишь в тех лавках, где Людочка лично не бывала. В магазинах,
где Мирскую знали в лицо, Яна действовала иначе, называясь сестрой Люды, и
опять же, чтобы рассеять подозрения, показывала ее паспорт.
Заплатив пару раз по счетам, Алексей, чувствуя себя донельзя
униженным, разослал в бутики факс, в котором просил никогда никакие товары
никому из семьи Мирских в долг не давать.
Через пару месяцев Алексею позвонили из милиции и сообщили,
что его жена арестована в момент попытки украсть кольцо в ювелирной лавке.
Естественно, приехавший на вызов Алексей увидел в обезьяннике Яну.
Не счесть неприятностей, которые милая сестричка принесла
Мирским, одно время она пила, потом, сумев завязать с возлияниями и решив стать
эстрадной дивой, выступила под именем Людмилы Мирской в каком-то пятисортном
ночном клубе, исполнила стриптиз.
Дальше – больше, один раз, сняв трубку телефона, Люда
услышала:
– Людмила Сергеевна?
– Да, – ответила не ожидавшая ничего плохого Мирская.
– Что же вы не пришли? Ведь авансик взяли.
– Вы о чем? – изумилась Люда.
– Ой, не надо кривляться, – возмутился незнакомый мужчина, –
вы получили прорву денег.
– Да за что?
