Я скрипнула зубами. Папашка врет. Пользуясь отсутствием
женской части семьи, мужики решили устроить себе праздник и привлекли к веселью
Ленинида. Иначе с какой стати папенька оказался у нас? Голову даю на отсечение,
сейчас на кухне готовится пир: варятся креветки, режется хлеб, высыпаются на
тарелки соленые сушки, стынет в холоде пиво. Не надо думать, что мы с Томочкой
поднимаем крик при виде бутылок. Вовсе нет, просто нам кажется, что мужчины
чаще всего бывают неразумны. За стол они, как правило, садятся с благим
намерением опрокинуть всего по чуть-чуть, так, для легкого веселья, потом
увлекаются, ну и… не стану продолжать дальше.
– Ты, доча, вредная очень, – заметил Ленинид, – ничего я не
делаю, просто телик гляжу, один, в тоске.".
Закончить жалостливый рассказ папенька не успел, в трубке
послышался грохот и крики:
– Эй, Олег, ты охренел!
– Тяжело очень, – ответил голос Куприна.
– Славка, подбирай, – рявкнул Семен.
Так, значит, я ошиблась в определении состава «команды», там
еще и Слава присутствует, коллега Олега, мастер спорта по поднятию рюмки.
– Один, значит, тоскуешь? – сердито спросила я.
– Да, – не дрогнул Ленинид, – аки телевизионная башня в
поле.
– А что упало?
– Где?
– У нас на кухне.
– Понятия не имею.
– И кто там разговаривает?
Ленинид помолчал и спокойно соврал:
– Это телевизор, я сериал гляжу.
Следовало дожать папеньку, но у меня не было никакого
времени на это.
– Что, и Ани дома нет?
– Ее точно нет, – выпалил Ленинид.
Я усмехнулась, так и подмывало спросить: «А кто же есть?»,
но вслух произнесла совсем иное:
– Куда она ушла, не знаешь?
– Ага, – зашуршал папенька бумагой, – вот тут она
записывала, погоди, адрес посмотрю. Позвонили с работы и сообщили, где она.
– Какой адрес?
– Так Анька в ресторан полетела, два часа на гулянку
собиралась. Во, нашел! «Степной волк». Ты записываешь?
– Да, говори!
Папашка медленно продиктовал улицу, номер дома и добавил:
– В пять веселье начинается.
Не попрощавшись, я бросила трубку и ринулась к шкафу за
деньгами.
– Вилка, – заглянула в комнату Тамарочка, – как ты мимо меня
прошмыгнула? Ведь я сидела на веранде у самой двери. Испугалась даже, вроде в
доме никого нет, а кто-то ходит, шуршит. Ты молоко купила?
– Угу.
– И где оно?
– В Немировке.
– Где?
– Ну, это деревня соседняя, в двух шагах, там всего полно:
творог, яйца, ветчина…
– Здорово, – обрадовалась подруга, – в подпол снесла?
– Нет, я забыла дома деньги, вернулась за ними.
– Где же твой пояс?
– Потеряла.
– Ну не расстраивайся, – улыбнулась Тамара, – деньги
заработать можно. Значит, все принесешь?
– Угу.
– И творог?
– Да.
– Ну тогда не стану гречку варить, – размышляла вслух
Томочка, – сделаю на ужин сырники. Вилка, ты меня слышишь?
– Да, – машинально ответила я, – все правильно.
Томочка быстро моргнула и поинтересовалась:
– А ты с чем их хочешь?
Я, уже полностью готовая к выходу, не поняла, о чем ведет
речь Томочка. Более того, совершенно погруженная в свои мысли, до сих пор я абсолютно
машинально отвечала подруге.
– Так с чем их готовить? – настаивала Тома.
– Ну… с чем хочешь!
– Вилка, – возмутилась она, – я хочу, чтобы тебе было
вкусно! Скажи, сделай одолжение, с чем их предпочитаешь?
Знать бы, о каком блюде идет речь – Ну, – сказала я, –
только не с мясом.
– Не с мясом? – эхом откликнулась Тома.
– Да, – закивала я.
Томуся идеальная жена, мать и лучшая подруга на свете. К
сожалению, у нее слабое здоровье, и судьба распорядилась так, что высшего
образования мы с ней не получили, поэтому могли рассчитывать лишь на самую
простую работу. Я, чтобы не умереть с голода, пошла мыть полы. Тома, не желая
сидеть у меня на шее, тоже пристроилась на немудреную службу, но очень скоро
заболела и осела дома. С тех пор, до момента выхода замуж за Семена, подруга
вела домашнее хозяйство, а я зарабатывала на хлеб, масло и сыр.
В отличие от многих женщин, чья жизнь проходит между плитой
и мойкой, Тамарочка не подвержена резким перепадам настроения и истерикам, она
никогда не рыдает и не вопит: «Вот, жизнь на вас положила, где благодарность?»
Тома считает, что ее предназначение быть хранительницей
очага, и поэтому вдохновенно гладит и готовит. Она никогда не сердится. Но я
знаю, что Тому обижает, если мы не принимаем активного участия в разработке
меню, поэтому сейчас я стала усиленно изображать полнейшую включенность в выбор
начинки для основного блюда ужина.
– Только не мясо!
– Да уж, – ошарашенно подхватила подруга, – мне бы и в
голову не пришло сделать их с говядиной!
Право, это полный бред!
Может, спросить все же, что она собралась приготовить на
ужин? Нет, лучше не надо, а то Тамарочка обидится.
– Давай с курагой или изюмом? – предложила она.
– Ни в коем случае, – совершенно искренне воскликнула я.
Что бы ни было: макароны, рис, гречка, – все это не
сочетается с сухофруктами. Тому иногда заносит, она любит экспериментировать, и
порой мы едим странные блюда типа курицы в меду.
– Лучше всего с рыбой, – выпалила я, подкрадываясь к двери.
– С лососем?.. – вытаращила глаза подруга.
– Можно и с ним, – мгновенно согласилась я, – великолепная
мысль.
– Думаешь, будет вкусно?
– Восхитительно, – воскликнула я, – лосось благородная рыба,
не минтай какой-нибудь.
