– Вы не поняли. Мы с вами выпускаемся в одном
издательстве, в «Марко», я пишу детективы.
Кроков с явным облегчением воскликнул:
– Да? Входите, пожалуйста. Я-то решил: опять соседей
залил. Между прочим, в пятый раз случается.
– Неужели вы до сих пор не знаете их в лицо? –
удивилась я, идя за Антоном в глубь довольно грязной квартиры. Кроков покачал
головой.
– А всякий раз другие приходят, – с самым
несчастным видом сообщил он, – я начну посуду мыть, задумаюсь, уйду в
кабинет, забуду про воду, бац, в дверь звонят, ругаются… Да вы садитесь.
– Куда? – поинтересовалась я, оглядывая
захламленное помещение.
Все стены, стулья, диван, подоконники были завешаны,
заставлены, завалены книгами.
– Куда? – растерянно переспросил Антон,
оглядываясь. – Э… э… сюда, на мое рабочее кресло, а я на полу умощусь. Вы
из издательства? За рукописью? Но, простите, я еще подшлифовать ее хочу.
Я тяжело вздохнула, похоже, у Крокова полная беда с памятью.
Неоднократно заливает соседей и не способен различить женщин, которые приходят
к нему, я же только-только представилась ученому как автор детективных романов,
и он моментально забыл мои слова. Ладно, похоже, с ним надо просто идти
напролом!
– Вы писали книгу «Маленькие секреты больших фамилий»?
– Да. А что такое? – Антон опустил оправу на нос.
– Все в порядке. Теперь скажите, откуда вы брали
информацию о семье Глебкиных? Я работаю в пресс-отделе «Марко», мне поручили
раскручивать вашу книгу в газетах. Надо сначала взять у вас интервью.
Глаза Антона зажглись огнем:
– Очень интересный вопрос! Прямо в глаз! Значит, так…
Нет никакого смысла пересказывать тут полностью весь монолог
Крокова. Говорил он долго, часто уплывая в сторону от интересующей меня темы.
Поэтому я попытаюсь просто передать суть.
Антон в детстве увлекался историческими приключенческими
романами. Впрочем, большинство детей приходит в восторг от «Трех мушкетеров»
или «Королевы Марго». Но, повзрослев, мальчики и девочки начинают читать других
авторов. Антон же настолько был потрясен творчеством Дюма, что решил поступать
в МГУ, на исторический факультет. Юноше показалось, что наука – это
увлекательный роман. Но уже на первом курсе Антон, слегка протрезвев, понял, что
великий французский романист более чем вольно обращался с фактами, частенько он
просто выдумывал события. Кроков приуныл, но потом прослушал лекцию профессора
о кое-каких исторических загадках и понял, что нашел свое дело.
Антон решил изучать историю дворянских родов России.
Понятно, что никак невозможно объять необъятное, следовало
начать с конкретной фамилии. Но с какой? Дело решил случай. На пятом курсе
Антона отправили на практику в одну из подмосковных школ. Два месяца ему
предстояло преподавать историю сельским детям. Поселили Крокова в избе у тихого
сельского врача старичка Митрича. Дедушка оказался замечательным, не пил, не
курил, поэтому, наверное, и дожил до ста лет, сохранив работоспособность. А еще
в простой, покосившейся на один бок избенке Митрича хранились настоящие
богатства: старинные книги и альбомы с желто-серыми фото, сделанными на
многослойном картоне.
Как все пожилые одинокие люди, Митрич обожал поговорить.
Через неделю совместной жизни с Антоном он заявил:
– Эх, парень, ну и повезло же тебе!
– В чем? – не понял Кроков.
– Историю ведь изучаешь?
– Да, – кивнул пятикурсник.
– Надеюсь, нашу, не басурманскую? – спросил
Митрич.
– Хочу поступать в аспирантуру и писать кандидатскую
работу о какой-нибудь дворянской фамилии, – признался Антон.
Митрич ринулся к ободранному громадному буфету и начал
вытаскивать из него кожаные папки.
– Вот смотри, сынок! – с пылом говорил он. –
Мне тебя господь послал. Есть бог на свете, точно! Ведь я год молился,
благодетель небесный, познакомь с хорошим человеком, чтобы поехал да сказал
все! А то, не ровен час, помру, деревенское быдло пожгет документы. Тут люди
страшные живут, все мысли лишь о самогонке, благородных душ и не сыскать. А я
все сберег, спрятал, возьми, сынок, используй, коли ты ученый!
Антон совершенно не понял, о чем толкует говорливый старик,
но, не желая обижать его, он перелистал содержимое одной из папок и понял, что
ему в руки попал совершенно бесценный исторический материал. Невесть каким
образом в убогой избе оказались раритетные документы: дневники, письма,
юридические бумаги – одним словом, весь архив дворянской семьи Глебкиных.
– Откуда это у вас? – изумился Антон.
Он сразу сообразил: сейчас на столе лежат не только его
кандидатская и докторская работы, но и пара монографий. Историки дни и ночи
просиживают в хранилищах, нарывают материал по каплям, а тут такое богатство!
– Эхма, парень, – протянул Митрич, – жизнь
длинной была…
Он начал рассказывать. Антон слушал, боясь перебить деда,
еще испугается и не станет говорить со студентом.
Митричу и впрямь без преувеличения было больше ста лет. Его
родители, и отец, и мать, служили у дворян Глебкиных, у старшего в роду, Ивана
Сергеевича. Вообще-то, братьев было двое: Иван и Павел. Но последний,
младшенький, оказался неудачником, стал картежником, враз проиграл доставшуюся
от родителей часть наследства и пустил по миру своих жену и дочь. Иван пытался
вразумить братца, давал ему денег, но Павел, взяв ассигнации, тут же садился за
карты, и в конце концов терпение родственника лопнуло. Старший перестал
общаться с младшим.
Митрич Павла не помнил, один лишь раз, совсем ребенком,
видел, как в гости к хозяину явился в наемном экипаже оборванец, как
рассвирепел Иван Сергеевич и дворня вежливо, с поклонами выпроводила странного
гостя на дорогу.
– Это кто? – поинтересовался Митенька у своего
отца-управляющего.
Папенька погладил мальчика по голове.
– Брат Иван Сергеевича, человек лихой, от таких
подальше держаться надо! Был богат, а теперь на подаяния живет, неладно
получилось.
