Я обернулась. Лицо папеньки стремительно отекало. Глаза
начали закрываться, губы поползли в разные стороны. Врачи бросились к нему. Я
только хлопала глазами, ну и ну, профессор создал совершенно сногсшибательный
парфюм, причем в прямом смысле этого слова. Просто с ног сбивает любого, кто
вдыхает запах.
Минут через десять Ленинида уложили в кровать, а медики
вернулись на кухню.
– С чего его вдруг растаскивать стало? – в
глубоком изумлении спросил один из эскулапов.
– А вот пузырек, – затрещала Кристина, указывая на
выпавшую из рук Ленинида емкость, – он ее нюхнул…
Я хотела взять флакончик, но меня опередил Семен.
– Ну-ка гляну! – воскликнул он.
– Положи! – взвизгнула я.
Но Семен, непослушный, как все мужчины, поднес пузырек к
лицу и сказал:
– А не пахнет ничем!
В то же мгновение его губы начали увеличиваться в размерах.
Медикам вновь пришлось в спешке открывать укладку с ампулами.
Вскоре и Сеня был помещен в кровать, доктора, весьма
удивленные, вновь сели пить остывший чай.
– Что в том пузырьке было? – хором
поинтересовались они.
– Не знаю, – быстро соврала я, – небось
лекарство какое-нибудь!
– Дайте гляну, – попросил фельдшер и потянул руку
к флакончику, стоявшему на мойке.
Но я быстрее звука метнулась вперед, схватила пузырек и
побежала с ним в коридор. В ведро его выбрасывать нельзя, любопытные парни
сейчас же вытащат отраву. Лучше пока запихну флакончик к себе в сумку, а завтра
вышвырну в контейнер на улице! Сотрудникам «Скорой» нельзя даже прикасаться к
таре из-под духов, потому что у них тоже начнется отек Квинке, а я умею делать
уколы лишь теоретически. Ладно, можно, конечно, позвать Аню, но что прикажете
потом делать с двумя спящими врачами? Нет уж, береженого бог бережет, хватит с
нас Олега, Ленинида и Сени!
Глава 23
Утром Куприн как ни в чем не бывало отправился на работу, у
него даже не болела голова, и вообще он чувствовал себя просто распрекрасно и
имел цветущий вид. Я же еле-еле доплелась до ванной. Боясь, что феромоны прочно
угнездились на моей шее, я легла спать подальше от Олега, в гостиной, на
неудобном диване, и полночи пыталась справиться с разъезжавшимися во все
стороны подушками, скомкала простыню и задремала лишь под утро. Но едва глаза
закрылись, как в спальне у Томочки затрезвонил будильник, и меня смело с ложа.
Переполненная раскаянием, я схватила тряпку, пылесос и стала
наводить в квартире порядок. Но, видно, не зря говорят, что дорога в ад
вымощена благими намерениями. Через десять минут мой пыл угас, да и какой смысл
раскладывать по местам вещи, ну, допустим, в прихожей? Через некоторое время
прибегут подружки Кристины, и снова возникнет бардак. Кстати, одна из ее
одноклассниц недавно украсила себя татушкой: красно-черным цветком. Тату…
Интересно, Роман Казуаров по-прежнему работает на старом месте? Скорей всего
Маша у него. Неужели Лена Маркова говорила правду и Роза Михайловна убила дочь
с зятем ради денег? Каких? Чем владела Сирена Львовна?
Труба пылесоса выпала из моих рук. Уж не знаю каким образом,
но Машу следует срочно найти. Девочке грозит опасность. Отдавать ее бабушке, не
разобравшись полностью в этом деле, нельзя… Мысли потекли своим чередом, об
уборке я прочно забыла, пошла в спальню и стала быстро одеваться. Еще
необходимо поговорить с Ларисой Дмитриевной, есть у меня пара вопросов к очаровательной
даме.
Уже подъезжая к тату-салону, я вспомнила, что пылесос
остался стоять посередине гостиной, и чуть не повернула назад. Если Олег
случайно приедет в неурочный час домой и наткнется на агрегат, мне влетит по
первое число, а сейчас не надо ссориться с мужем. Впрочем, Куприн никогда днем
не является в родные пенаты, а пылесос уберет на место Тамарочка.
Успокоившись, я поискала нужный дом и с огромной радостью
констатировала: тату-салон «Марс» стоит на прежнем месте, и, похоже, заведение
процветает. Едва я переступила порог, как над головой затренькал колокольчик.
Из коридора моментально вынырнула девчонка самого замечательного вида. Волосы
ее, разноцветные, короткие, стояли дыбом, и везде – в ушах, носу, бровях –
торчали маленькие сережки. Даже подбородок и верхняя губа были проколоты. А на
обнаженных руках виднелись татушки.
– Вы к нам? – улыбаясь, спросила девочка. –
Уши прокалывать? Сейчас Настя освободится.
– Нет, нет, скажите, Рома Казуаров работает?
– Роман Яковлевич наш хозяин, – церемонно сообщила
она, – вы к нему по какому вопросу?
– По поводу тату.
Приемщица окинула меня оценивающим взглядом.
– Роман Яковлевич берется только за эксклюзивную
работу, его услуги стоят дорого, вы покажите рисунок.
– Какой?
– Ну тот, что наколоть хотите. Вполне вероятно, что с
ним наши ребята сами справятся. Не сомневайтесь, Роман Яковлевич принимает на
работу только классных специалистов…
– Вы меня не так поняли, – я решила подъехать к
неприступной девице с другой стороны. – Я работаю в журнале для молодежи и
хочу сделать статью о тату-салоне. Конечно, дам в ней ваш адрес и телефон.
– Роман Яковлевич, – завопила девица, хватая
трубку, – к вам тетка пришла, из журналистов, пустить или прогнать?
Тут же распахнулась одна из дверей, из нее высунулся мужчина
с длинными, темными волосами, схваченными в хвостик.
– Катя, – укоризненно сказал он, – ну ты
даешь! Немедленно принеси нам кофе! Входите, прошу вас, пожалуйста, в кабинет.
Я очутилась в крохотной комнатушке, завешанной фотографиями
знаменитостей.
– Уж извините, – улыбнулся Роман, – Катя
девушка простая, что думает, то и говорит. К нам в салон иногда являются
странные личности, и она обязана осуществлять фейс-контроль. Присаживайтесь.
Я устроилась на жестком стуле и кивнула на «стену почета».
– Похоже, что к вам приходят не только странные типы,
здесь много звезд шоу-бизнеса.
Роман кивнул:
– Да, теперь модно иметь тату, а наш салон один из
лучших в Москве. Вы из какого издания?
– У нас новый, яркий журнал, – я самозабвенно
начала врать, – печатаемся в Германии…
