– Да очень просто, – объяснила Лена, –
Маринка Райская родом из Подмосковья, примерно в семидесяти километрах от
столицы есть деревня Кузовкино. Возле села протекает речка, вроде маленькая, но
коварная. Быстрая, со дна ледяные ключи бьют, омуты на каждом гребке. В речушке
летом по пять-шесть человек тонет. Снимут дачу и полезут купаться. Москвичи
местных не слушают, те честно пришлых предупреждают: не лезьте в воду, беда
может приключиться, сведет ноги судорогой, и пиши пропало! Но толку-то!
Вот коварство водной артерии и решила использовать в своих
целях Лиза. Она предполагала оставить на берегу свою сложенную одежду, обувь, а
сверху положить записку примерно такого содержания: «Жить без мужа не могу» и
так далее. Естественно, на место происшествия прибудет милиция, только тело
искать станут спустя рукава. Запустить водолаза в речушку невозможно. Дно у нее
илистое, мигом муть поднимется. Да и часто утопленников тут затягивает в омут.
Потычут стражи порядка баграми в воду, взбаламутят грязь и уедут. Такое,
кстати, происходило возле Кузовкина не раз. Лизу через некоторое время признают
мертвой, а она на самом деле вместе с Петей и Машей будет жить в
Санкт-Петербурге, он большой, в нем легко затеряться.
Я только удивлялась фантазии Лизы. Она, казалось,
предусмотрела все. Ее документы: паспорт, свидетельство о браке, бумагу,
подтверждающую рождение Маши, страховые полисы – в общем, всю шкатулку, должна
была прихватить с собой Марина Райская. Были куплены вещи для девочки и даже
найдена квартира, временная. Там Пете, Марине и Маше предстояло прожить
несколько дней перед отъездом в Петербург в ожидании Лизы, которой предстояло
привести в действие план «самоубийства».
«Утонув» и оставив вещи, Лиза собиралась приехать к супругу.
В тот же день семейной паре вместе с ребенком предстояло навсегда отбыть из
Москвы. А Лене предписывалось поднять тревогу. Подруге велено было носиться по
деревне, звать Лизу, с которой якобы она приехала в Кузовкино искать злую
разлучницу Марину Райскую. Затем Лена должна была «найти» на берегу одежду и
письмо… В общем, МХАТ отдыхает!
На мой взгляд, в плане были прорехи, но, учитывая
настойчивое стремление наших правоохранительных органов избавляться от
«висяков», спектакль мог иметь успех.
– Но куда же потом делась бы Марина Райская? – не
утерпела я.
– А она бы просто осталась тут, – пожала плечами
Лена.
– Да ну?
– Ага. Маринке полагалось рассказать ментам, которые
будут заниматься этим делом, что она с Петей поругалась не на жизнь, а на
смерть. Любовник якобы взял ребенка и ушел, а вот куда – она не знает.
– И Марина не испугалась?
– Чего? За адюльтер у нас никакого наказания в
Уголовном кодексе не предусмотрено.
– Но Роза Михайловна могла капитально насолить Марине.
Знаешь, она до сих пор ненавидит Райскую.
– Я тебя умоляю, – прищурилась Лена. – Розка
только обрадовалась, узнав, что Маша и Петя ушли. Что же касается Лизы… Ну,
может, она и стала бы изображать при посторонних горе, только Роза терпеть не
могла дочь.
– Зачем же тогда она наведывалась к ней каждый день?
Лена вытащила сигареты.
– Хрен ее знает! Жизнь портила, развести с Петькой
хотела, какая теперь, черт возьми, разница, когда все так повернулось?
– И как только Лиза с Петей не побоялись! – не
успокаивалась я.
– Чего? – поинтересовалась Лена, выпуская изо рта
сизое облачко дыма.
– Ну им предстояло остаться одним, без денег, с
крохотным ребенком, в незнакомом городе…
– Кто вам сказал, что у них не было средств?
– Я так поняла.
– Вовсе нет. Сирена Львовна знала о задуманном плане.
– Да?!
– Совершенно точно. Это она нашла квартиру, где Маринке
с Петькой предстояло ждать Лизку, на Краснокумской. У нее там подруга жила…
– Лариса Дмитриевна?!!
– Вроде так тетку звали. Она согласилась приютить всех
на пару дней.
– Так Лариса Дмитриевна тоже все знала?
– Ну вот этого мне не рассказывали, – пожала
плечами Лена, – может, нет, а может, да! Я и не интересовалась особенно.
Меня другие проблемы волновали. Где они жить станут в Питере, на что? А куда
Петька с Маринкой и Машей на пару дней сунутся, мне было все равно.
Лена решила поделиться своей тревогой с Лизой. Та выслушала
ее и улыбнулась:
– Не дергайся. Пока перекантуемся. А потом бабушка нам
собственную квартиру купит, где-нибудь через год, когда все прочно забудут про
нас.
Лена заколебалась, но потом все-таки высказалась:
– Сирена Львовна пожилой человек, вдруг с ней что
случится, кто тебе поможет? Будете всю жизнь по чужим углам мыкаться.
– Если бабуля, не дай бог, скончается, – ответила
Лиза, – я стану наследницей всего ее огромного состояния.
– Как же ты сможешь предъявить права на деньги, –
не успокаивалась Лена, – тебя ведь будут считать умершей! Все Розе
достанется.
Лиза помолчала, потом сказала:
– Нет, она не получит ничего. Ключ у меня, про замок
никто не знает, про бабусины деньги тоже. Ни один человек не подозревает, что
Сирена богата, лишь я в курсе дела. Ты не волнуйся. Я всегда буду обеспечена,
при жизни бабули и после ее смерти. Только мне на эту тему говорить не хочется.
Лена успокоилась – если у подруги есть средства, тогда
проблем нет. Это только говорится, что не в деньгах счастье, на самом же деле,
чем тяжелее кошелек, тем легче жизнь.
Первая часть задуманного Лизой плана прошла без сучка без
задоринки. Петя, Марина и Маша перебрались к Ларисе Дмитриевне. Лиза вызвала к
себе маму и старательно разыграла убитую горем жену. Лена только удивлялась,
откуда у ее тихой подруги взялись такие великолепные актерские способности.
Лиза так отчаянно рыдала, что не поверить ей было просто невозможно. И Роза
Михайловна позволила себя обмануть. Лиза позвонила Лене и с нескрываемым
торжеством заявила:
– Представляешь, она мне посочувствовала!
Лена лишь покачала головой. Да уж, наверное, Лизавета
выглядела совершенно убитой горем, если Роза решилась сказать дочери хорошие
слова. Вообще говоря, Марковой вся задуманная афера казалась глупой и даже
опасной. Она боялась, что Роза моментально разберется, что к чему, и
накостыляет дочери по первое число. Бывшая портниха скора на руку и в момент
злобы может, не задумываясь, надавать затрещин.
