Из трубки донеслось сдавленное хихиканье.
– Она умерла.
– Какая жалость, – вырвалось у меня, – давно?
– Ну… точно год не назову… до войны еще дело было.
– Вы Лариса Дмитриевна, ближайшая подруга покойной
Сирены Львовны? – вырвалось у меня.
– Да, а с кем имею честь разговаривать?
– Уважаемая Лариса Дмитриевна!.. – заорала я так,
что маленькая собачка, вознамерившаяся пописать около песочницы, опрометью
бросилась к хозяину, так и не начав процесса.
Выслушав мою пламенную речь, Лариса Дмитриевна коротко
ответила:
– Жду вас.
Я бросилась к машине. Ну и повезло же мне! Через час
встречусь с женщиной, которая способна пролить свет на темную историю.
Глава 14
Лариса Дмитриевна совершенно не казалась пожилой. Возраст ее
с первого взгляда определить было трудно. Скорей всего она очень следила за
собой. Просто удивительно, сколько лет можно сбавить, сбегав в парикмахерскую.
Если вы удручены тем, что выглядите на свой возраст, сделайте модную стрижку,
покрасьте волосы, а потом вновь смотритесь в зеркало. Ей-богу, потеряете целое
десятилетие! А еще если сесть на диету, надеть брюки… Впрочем, речь сейчас не о
том. Лариса Дмитриевна, наверное, занимается спортом. А может, просто обладает
веселым характером, не хоронит себя раньше времени, оттого и сохранила
молодость.
– Вы Виола? – уточнила Лариса Дмитриевна и
пригласила меня в маленькую, чрезвычайно уютную квартирку. – Чего больше
хотите? Чай? Кофе? Садитесь.
Бывают же такие милые женщины, от которых исходит радостная
аура. Мне стало просто уютно.
– Если можно, с удовольствием выпью чаю.
– Отчего же нельзя, – улыбнулась хозяйка.
Потом она встала на маленькую табуретку и вытащила из
шкафчика железную банку. Пока Лариса Дмитриевна хлопотала около заварного
чайника, я оглядывала помещение. Все тут было крайне разумно устроено, каждый
сантиметр крохотного пространства использовался с толком, даже экран,
прикрывавший батарею, был превращен в полку, на которой лежали газеты. Я
невольно отметила, что Лариса Дмитриевна читает желтую прессу. Впрочем, сбоку
от стопки не слишком респектабельных изданий лежал «Главбух» – серьезный,
специальный журнал, рассчитанный на главных бухгалтеров, людей ответственных и
аккуратных.
– В тесноте, да не в обиде, – засмеялась хозяйка,
заметив мой интерес, – я, знаете ли, вынуждена гостей по габаритам
выбирать. Так и говорю: «м звините, мои дорогие, но могу принять у себя лишь
тех, чей вес не превышает бараний». Вот, например, одна моя подруга всегда без
мужа приходит. Костя на сто двадцать кило тянет, и где его разместить?
Вокруг глаз Ларисы Дмитриевны собрались морщинки-лучики. Но
от этого она стала выглядеть еще моложе.
– Ну-ка, рассказывайте все, – велела хозяйка,
наливая мне ароматный чай.
Я сделала глоток и все ей поведала.
– Да, – вздохнула Лариса Дмитриевна, когда я
замолчала, – честно говоря, я предполагала, что Розу замучает совесть, ну
чем же Машенька была виновата? Тем, что появилась на свет от Пети? Бедная
Сирена, она ужасно переживала, так любила внучку!
– Но только Лизу, – некстати заметила я, –
насколько я поняла, судьба Нины и Сережи не очень волновала Сирену Львовну, а
ведь они тоже родные внуки.
Лариса Дмитриевна молча подвинула на столе чашки. Было
видно, что она колеблется, стоит ли продолжать со мной разговор, но в конце
концов решилась:
– Внуки, да! Моей бедной подружки давно нет в живых…
Ладно. Нина и Сережа никогда не были родными Сирене.
– Это как? – удивилась я. – Разве они не дети
Розы Михайловны?
– Дети, – кивнула Лариса Дмитриевна, – самые
что ни на есть собственные, только они ей никогда не были нужны. А Сирена –
святая женщина, подняла их на ноги, вместо няни и домработницы у Розки служила.
Она заботилась о детях, но полюбить искренне, горячо сумела лишь родную внучку,
Лизочку.
Я растерянно моргала. Никак не пойму милейшую Ларису. Сирена
– мать Розы. Лиза, Сережа и Нина дети этой женщины. Так почему же только
Елизавета считалась родной бабушке?
Лариса Дмитриевна, заметив мое недоумение, продолжала тем
временем дальше:
– Сирена испытывала настоящие душевные терзания из-за
того, что ее сердце не способно принять Сергея и Нину. Я один раз не выдержала
и заявила: «Хватит мучиться. Ты ничего плохого им не сделала. Наоборот,
заменила мать. Не стоит терзаться!» Кстати, Лизочка была светлым, чистым,
абсолютно бесхитростным существом, пошла в отца. Тот тоже сохранил до своей
кончины совершенно детскую душу, а вот Сергей и Нина уродились жадными, злыми,
все в своего отца.
Я окончательно перестала что-либо понимать и решила прояснить
ситуацию:
– Простите, Лариса Дмитриевна, но каким же был покойный
Семен Марченко? Светлым, чистым, абсолютно бесхитростным существом или жадным,
злым мужиком?
Хозяйка мягко улыбнулась:
– Вы ничего не поняли? Лиза дочь не Семена…
– А кого? – вырвалось у меня.
– Юры, сына Сирены Львовны.
Пару мгновений я просто хлопала глазами, переваривая эту
информацию, потом воскликнула:
– Так Роза Михайловна не приходится Сирене дочерью!
– Правильно, – подтвердила Лариса
Дмитриевна, – она ее невестка.
– Но дети-то уверены, что Сирена их бабушка!
– Верно.
– Почему же Роза Михайловна говорила…
– Милая, – прервала меня Лариса Дмитриевна, –
жизнь Сирены просто сюжет для захватывающего романа. Если располагаете
временем, могу рассказать о ее судьбе.
– Я вся внимание, – заверила я, – начинайте.
Обстоятельства появления на свет Сирены Львовны были
трагическими. Ее отец, Лев Кацман, так называемый старый большевик, отдал жизнь
революции. Жена его, красавица Сара, дочь богатого человека, имела солидное приданое
и отличное по тем временам образование. Но недаром говорят, что женщине следует
освоить лишь азы науки, потому что, научившись читать умные книги, она начнет
задумываться о смысле жизни, забросит домашнее хозяйство и станет
самореализовываться вместо того, чтобы мирно рожать детей.
