– Мы не звери, сроку тебе неделя. Надеюсь, за семь дней ты
решишь проблему?
– А если нет? – неожиданно для самой себя спросила я.
На том конце провода закашлялись, а потом кто-то сладко
пропел:
– Нехороший настрой, не боевой. Ты не так должна себя вести,
золотко. Пойми, бежать тебе некуда, из-под земли достанем, помощи просить не у
кого, только на себя можешь рассчитывать, вот и постарайся за неделю уладить
дело. Только не притворяйся, что не знаешь, куда все подевалось. С твоей
стороны было бы наивно полагать, что мы тебя не отыщем.
– А как вы меня нашли? – Я решила продолжить разговор в
надежде выяснить хоть какие-нибудь детали.
Голос рассыпался дробным смешком.
– Ну, это как два пальца о… Имея розовый «Мерседес» и
катаясь на нем по городу, трудно сохранить инкогнито, душенька. Ладно, хватит
ерундой заниматься, у тебя есть семь дней, если не вернешь… Посмотри вокруг,
нравится? Чудная картина, как ты мне мила, белая равнина, черная луна…
– Наоборот, – машинально поправила я, – равнина черная, а
луна белая.
– И фиг бы с ними, – рявкнул невидимый собеседник, – из-под
земли тебя достану, а потом закопаю! Ясно?
Я кивнула.
– Значит, поняла, – пришел в хорошее настроение негодяй, –
молчание, блин, знак согласия! Да, кстати, я понимаю, что ты, жадная, как все
бабы, можешь захотеть продать это и попытаться сбежать. Голубка, в этом случае
лучше бы тебе на свет не родиться.
– Почему? – пролепетала я.
– Ты у Великого Дракона поинтересуйся, – ласково посоветовал
он, – съезди к нему, осмотрись и прими правильное решение. Через семь дней,
ровно в восемь вечера приезжай с товаром к Мартыну, иначе зови народ на
похороны, голубка.
Я не успела спросить, кто такой Мартын, потому что раздались
частые короткие гудки.
Еле живая от пережитого, я выпала на лестничную клетку,
тщательно заперла квартиру, повесила ключи на прежнее место и поехала домой.
Из всего услышанного и увиденного мне стало ясно одно:
Настена вляпалась в чертовски неприятную, опасную историю. Что-то она у кого-то
взяла и теперь должна отдать. Никаких таблеток она не принимала, с жизнью
кончать не собиралась. Впрочем, если она не отдаст что-то обладателю этого
въедливого голоса, то, похоже, на счастливую старость моей глупой подружке
рассчитывать нечего.
Что же делать? Прижавшись к грязной двери, я покачивалась в
вагоне, пытаясь сосредоточиться.
Повторив раз десять «что делать?», я обозлилась и приняла
решение. Настя, наверное, позвонит мне еще раз, и тогда нужно узнать адрес, где
она прячется, поехать к ней и выяснить обстоятельства дела. А когда я все
узнаю, тогда и стану ломать голову над сакраментальным российским вопросом.
Слегка взбодрившись, я прибыла домой и, вешая свою куртку,
зачем-то сунула руку в карман. Пальцы наткнулись на что-то нежное и мягкое. Не
понимая, что бы это могло быть, я вытащила на свет голубую торбочку и
обозлилась на себя. Значит, убегая из Настиной квартиры, я находилась в
состоянии, которое в боксе называется «грогги». Схватила свою сумку с вешалки,
голубую зачем-то засунула в карман… Совсем с ума сошла. Хотя, если вспомнить
последние события, это совсем даже неудивительно.
В квартире было полно людей: Семен с приятелями, Кристина с
подругами и Ленинид с бутылками пива. Томочка металась по кухне между плитой и
столом, в кастрюле, распространяя тошнотворный аромат, булькали креветки,
мужики в преддверии выходных дней решили расслабиться.
Я плюхнулась на табуретку, потом встала и открыла окно.
Кристинины подружки орали в детской так, что у меня заломило виски.
– Готовы, кажется, – протянул Семен, хватая кастрюлю, –
горячая, зараза!
– Варежки надень, – засуетилась Томочка.
– У меня туда рука не влезает, – ответил ей муж, – отойди от
раковины.
– Давай, я солью, – настаивала она.
– Сам могу, – заявил супруг, быстро наклонил кастрюлю над
мойкой и вывалил креветки мимо дуршлага.
– Ничего, – принялась утешать его Томочка, – сейчас соберу.
Но тут из спальни донесся сердитый бас Никитки. Тамара,
мигом забыв обо всем на свете, понеслась на крик.
– Экий ты, Сеня, неловкий, – вздохнул Ленинид, – лучше сядь,
я сложу их в блюдо.
– Сам справлюсь, – сердито буркнул Сеня, – горячие, гады. Ну,
погодите!
С этими словами он открыл кран холодной воды.
– Эй, ты чего делаешь? – возмутился Ленинид. – Испортишь
продукт!
– Вовсе нет, – сопротивлялся Сеня, – ща чуть похолодней
станут, я их сгребу.
– Это пиво должно быть ледяным, а креветки горячими, –
подскочил папенька, – уйди, варвар.
– Сам попробуй раскаленные хватать, – обиделся Сеня. – А!
Горячо!
– Ерунда, – забубнил Ленинид, – ну-ка, где у них тут щипцы?
С этими словами папенька принялся рыться в кухонном
шкафчике.
Я с легким недоумением смотрела на их возню.
Мужчины странные существа, всегда уверенные в собственной
правоте. Переубедить их практически невозможно, лучше даже и не начинать. Ну,
скажите на милость, какой вкус в мелких, пучеглазых морских обитателях? Да там
есть нечего: страшная голова, хвост, а тельце крошечное. Чистишь креветки,
чистишь, и в итоге остается микрон мяса. Почему представители сильного пола
считают это существо лучшей закуской к пиву? Да потому, что они так решили, и
точка.
Кстати, из-за своего консерватизма мужчины часто лишаются
вкусных вещей. Женщина охотно приобретет неизвестный товар, просто из
элементарного любопытства, представитель сильного пола пройдет мимо к привычным
до оскомины пельменям. И что в результате? Мы пробуем всякие вкусности, а они
упорно чистят дурацкие креветки и воблу. А ведь вокруг столько замечательной
закуски к пиву! Кальмары, осьминоги, каракатицы, стейки из акулы… Ну неужели
неинтересно, а?
Вот я, например, недавно носясь по городу, проголодалась и
решила забежать в супермаркет, чтобы купить себе булочку и сто граммов сыра.
Зайдя в просторный зал, где бродило от силы два покупателя,
я застыла в задумчивости. Чем угостить бунтующий желудок? Может, йогуртом?
Или схватить пакетик с сухофруктами и орешками? Говорят,
очень полезно!
