Ларек стоит в двух шагах от подъезда, было только десять
вечера, поэтому Николай, совершенно не беспокоясь, сел у телика. Прошли десять
минут, пятнадцать, полчаса.
Коля, решивший, что жена встретила знакомых и зацепилась за
них языком, обозлился, вышел на балкон и заорал:
– Антонина!
Ларек был как на ладони, но жена не отозвалась.
Николай, прождав еще минут сорок, забеспокоился и пошел
вниз. Тело Тони он обнаружил под лестницей, на первом этаже. Сначала увидел ее
сумочку, валявшуюся у ступенек, а когда наклонился, заметил ногу, обутую в
элегантный ботиночек.
Туся вздохнула:
– Вот сволочи!
– Кто? – тихо спросила я.
– Да наркоманы, – пояснила она, – не хватило им на дозу,
задушили Тоню, сережки сняли, колечко, кошелек уволокли. Вот ведь время какое
страшное, в десять вечера на улицу одной не выйти! С ума сойти!
– Задушили, – пробормотала я, – задушили…
– Ага, – дернулась Туся, – жуть какая! Гады!
Она еще продолжала возмущаться, но тут на кухню вошла
женщина в серой кофте.
– Чего тут расселись? – довольно грубо спросила она. –
Несите салаты, народ ждет!
Туся схватила две миски, а я, пользуясь тем, что в прихожей
нет ни одного человека, выскользнула во двор, села в «Жигули» и покатила домой.
В голове бродили вялые мысли. Вернуться сюда завтра и
попытаться поговорить с Николаем? А смысл? Сто против одного, что Антонина
ничего не рассказала мужу про аферу с квартирой.
Хитрая женщина предпочитала обстряпывать свои делишки сама.
Носилась голой по ресторану и автомойке, радуясь солидным чаевым. Она бы ни за
что не проговорилась супругу, из какого сора складывается их финансовое
благополучие, да бог шельму метит! Нет, Коля не в курсе аферы с квартирой. И
что мне теперь делать? Назначенный срок встречи у таинственного Мартына
наступит уже завтра, а я ничегошеньки так и не узнала! И откуда у Антонины
такие деньги?
Приехав домой, я рухнула в кровать и натянула на голову
одеяло. Настену убьют. И как мне жить дальше с сознанием того, что я отправила
подругу детства на смерть? Чердынцева-то спасла меня, не проговорилась ни
словом о том, что в квартиру Димы попить чайку явилась Виола Тараканова, а не
модная парикмахерша. Настя отвела от меня беду, а я? Может, пойти в милицию?
Все равно ничего разузнать не сумела!
– Вилка, – заорала Кристина, влетая ко мне в комнату, –
можно, я это возьму?
Я высунула голову из-под одеяла и убитым тоном спросила:
– Что?
Перед носом закачалась голубая кожаная торбочка, Мне стало
совсем дурно, сумочка принадлежит Настене, после телефонного разговора в ее
квартире я так испугалась, что опять увезла ее с собой.
– Можно, я возьму? – повторила Кристя. – Ты же ее не носишь.
Я кивнула и, глотая слезы, вновь забилась под плед.
– Вилка, это что? – дернула меня за плечо Кристина.
– Отстань.
– Ну посмотри!
Я снова высунулась наружу, увидела, что Кристя держит в
руках, и насторожилась. На розовой ладошке лежал блестящий плоский футляр,
размером чуть больше губной помады.
– Дай сюда! – воскликнула я, схватила коробочку, увидела
тонкую полоску, опоясывавшую находку, и аккуратно разъединила хромированные
части. Внутри они оказались полыми, в середине лежала ампула.
Дрожащими руками я вытащила ее и повертела в руках. Внизу на
ней было написано: «Радиоактивно», повыше белела полоска – "Лаборатория.
Красная ртуть". Секунду я тупо смотрела на находку,
потом заорала:
– Откуда это взялось?!
– Из сумки, – попятилась Кристя.
– Какой?
– Голубой.
– Но там ничего не было!
– Ты в кармашке смотрела?
– Где?
Кристя продемонстрировала мне крохотный разрез снаружи
торбочки.
– Вот, я там это нашла, сбоку такой незаметный карманчик!
Я взяла сумку и стала мять ее в руках. Мне и в голову не
пришло, что здесь имеется карман!
Внезапно память услужливо вернула меня в конец апреля. Вот я
стою в ванной у Димы. Дверь распахивается, в коридоре маячат бандиты, а бледный
хозяин, врываясь в санузел, бормочет:
– Вот, тут, на дне бачка, триста баксов.
Он начинает судорожно рыться в корзине с грязным бельем,
достает конверт…
В этот момент грабители, приняв за проститутку, стали гнать
меня из квартиры.
Я протиснулась мимо Димы, он на секунду прижался ко мне, и я
услышала ровный стук его сердца. У испуганного человека, которому грозит
смертельная опасность, сердцебиение должно быть учащенным. Да черт с ним, с его
сердцебиением, намного важнее другое: прижавшись ко мне, Дима ловко сунул в карман
сумочки ампулу!
А я унесла ее с собой. Бандиты, захватившие Настену, были
правы в своих предположениях.
«Проститутка» и впрямь что-то прихватила! Господи, почему я
не заметила футляр раньше. Почему, почему! Потому! Пришла домой и забыла про
сумку, она не моя, вот и висела спокойно в прихожей на вешалке!
– Эй, Вилка, – пробубнила Кристя, – что-то случилось?
– Нет, нет.
– Что это за ампула?
– Э.., я купила.., уникальное средство для роста волос, вот,
надеюсь, поможет, надоело лысой ходить.
Кристина недоверчиво взглянула на меня.
– Сумку я возьму? Ладно?
– Да, – рявкнула я, натягивая джинсы, – забирай навсегда!
– Ох, не к добру все это, – по-старушечьи вздохнула Кристя и
ушла.
Я схватила футболку. Вот оно что! Красная радиоактивная
ртуть! Надо признать, что я ничегошеньки не понимаю в химии, но припоминаю, как
в конце марта Настена пришла к нам в гости и, размахивая газетой «Желтуха»,
спросила:
– Читали?
– А что там? – заинтересовалась Томочка.
– Во, гляньте, – Настена показала статью, – он у меня
стригся.
