– Уже приехали? – спросила полная женщина, одетая, несмотря
на теплую погоду, в глухой черный костюм.
– Да, – растерянно кивнула я, – только что.
– Валя, – крикнула тетка, – таз неси!
Мигом появилась девушка, тоже в черном.
В руках она держала большую миску с водой, через ее плечо
свисало полотенце.
– Руки вымойте, – тихо сказала она.
Растерявшись, я выполнила указания, и меня впустили в квартиру.
В столовой стоял длинный стол, заставленный едой. Угощенье
выглядело не совсем обычно: блины, мед, рисовая каша с изюмом. Чуть поодаль, на
буфете, в рамке была фотография молодой, задорно улыбающейся женщины, перед
рамкой – рюмка с водкой и тарелочка с куском черного хлеба.
Внезапно мне стало жарко. Господи, я попала на поминки.
В маленькой кухне три женщины, одетые с головы до ног в
черное, строгали салаты.
– А где ж остальные? – спросила одна у меня.
– Не знаю.
– Вы на кладбище не ездили?
– Нет.
– А-а, – протянула другая, – мы думали, уже люди вернулись.
Туся, дай нож.
Самая молодая женщина положила на стол резак и спросила:
– Вы с работы?
Я осторожно кивнула.
– Вот беда, – покачала головой Туся, – никто не ждал такого.
Из прихожей послышался звонок, одна женщина ушла открывать,
лязгнул замок, потом раздался крик:
– Леся, софу раздвинь, Кольке плохо, на ногах не стоит.
Худенькая тетка, перемешивавшая оливье, побежала на зов. Мы
с Тусей остались вдвоем.
– Глупость Тоню сгубила, – неожиданно сказала она.
Я села на стоявший рядом стул и тихо спросила:
– Почему?
Туся взяла банку с майонезом, вытряхнула его в салаты и,
методично работая ложкой, ответила:
– Сами разве не знаете? Вы с какой службы?
– В смысле?
– Ну из стриптиза или с автомойки?
– Э…
– Не стесняйтесь, – вздохнула Туся, – теперь все в курсе,
правда, Колька Тоньку чуть не убил!
Я подскочила на стуле:
– Ее муж убил?
Туся отложила ложку.
– Тебя как звать?
– Виола.
– Муж у тебя есть?
– Да.
– Он знает, чем ты занимаешься?
– Конечно.
– И как реагирует?
– Нормально.
Туся полезла в холодильник, выудила банку рыбных консервов и
стала аккуратно вспарывать крышку.
– Повезло, значит, тебе, коли такой неревнивый попался. А
Тонька…
Я молча слушала Тусю.
Антонина, боясь, что ее супруг Николай не одобрит того, что
она бегает по залу с подносом голая, не стала посвящать мужа в детали своей
работы. Нет, Коля знал, что Тоня служит официанткой в ночном клубе и имеет
неплохие чаевые.
Только хитрая жена в свое время объяснила ему:
– Наш клуб особый, совершенно закрытый, туда ходят только
богатые люди. Знаешь, многие ведут у нас деловые разговоры. Никакого стриптиза,
на сцене только пианистка или скрипачка играет, все очень солидно. Одно
неудобно, что ночью пахать приходится, но ведь за это хорошо платят!
Коля, положительный, спокойный, верил жене, как себе… Ему и
в голову не приходило проверить ее слова. Впрочем, он и сам частенько
возвращался домой под утро. Николай работал персональным шофером у
высокопоставленного чиновника, вечно занятого по горло. Хозяин по злачным
заведениям никогда не таскался, и Коле даже в голову не приходило, что в
столице существуют такие места, как «Смотри, но не трогай».
Скорей всего, Антонина и Николай мирно жили бы и дальше, но
неожиданно бес толкнул в ребро Виталия Марковича, хозяина парня.
Несколько дней назад он, хитро улыбаясь, сказал шоферу:
– Вот, Николаша, поедем по этому адресу машину мыть.
– Зачем так далеко? – удивился водитель. – Тут за углом
мойка имеется.
Виталий Маркович засмеялся:
– Нет, давай туда. Все министерство который день гудит, там
голые девушки авто полируют.
Мы с тобой совсем заработались, давай поглядим на красоток.
Ты молодой, и я еще не совсем в тираж вышел.
Николай только покачал головой и порулил в указанном
направлении. Эх, верно говорят, седина в бороду, бес в ребро. Кто бы мог
подумать, что сановного, серьезного Виталия Марковича привлечет столь
сомнительное приключение?
Догадываетесь, что случилось? Когда Николай узнал в одной из
нагло смеющихся голых девок с губкой в руке свою собственную жену, он вылетел
из машины… Виталий Маркович и охранники еле справились с беснующимся парнем.
Когда Антонина заявилась домой, Николай вытряс из нее всю
правду сначала про клуб, а затем про мойку, и, надавав врунье зуботычин,
заорал:
– Будешь теперь дома сидеть!
– Но, Коля, – попыталась сопротивляться Тоня, – нам деньги
нужны!
Супруг последний раз ткнул кулаком Антонину и, пригрозив
разводом, уехал к своей сестре, где, впервые в жизни напившись, выложил ей всю
правду. Сестра принялась ужасаться, охать, ахать!
Николай три дня прожил у нее, остыл и подумал, что
погорячился.
– Я сам виноват, – сказал он сестре, – не смог бабу
обеспечить, вот она и пошла на такое!
Родственница поджала губы:
– Твоя жена – шлюха!
Коля распсиховался и уехал домой. В квартиру он ввалился
около десяти вечера, заплаканная Тоня кинулась ему на шею. В общем, супруги
помирились. Антонина, абсолютно счастливая, бросилась готовить ужин, увидела,
что кончилось масло, и, крикнув: «Сейчас вернусь, только в магазин смотаюсь»,
побежала в торгующий круглосуточно павильончик.
