Я осторожно кашлянула, ожидая, что ребята со смущенными
лицами отскочат друг от друга. Но нет, ни мальчик, ни девочка даже не подумали
бросить увлекательное занятие.
– Кристя, – сурово сказала я, – отстань от кавалера и скажи,
что стряслось. Отчего мне нужно было, бросив все дела, нестись сюда, как
бешеной лошади…
– Вилка, – неразборчиво простонала Кристя, – помоги!
– В чем? – растерялась я. – Да прекратите вы целоваться!
– Мы не можем, – сказала Кристина.
Вот тут я удивилась до крайности и переспросила:
– Что не можете?
– Прекратить целоваться.
– Вы решили участвовать в конкурсе на самый длинный поцелуй,
а я призвана с хронометром в руках засекать время?
Внезапно плечи парня мелко затряслись. Кристя пнула его
ногой по коленке.
– Вилка, помоги!
– Да чем же!
– Загляни мне в рот.
Я приблизилась к ним и попыталась выполнить ее просьбу.
Честно говоря, я впервые оказалась в таком положении. Обычно, увидев
обнимающуюся парочку, я, как правило, стараюсь побыстрей проскочить мимо, ну
зачем же конфузить людей.
– Понятно? – прошепелявила Кристя.
– Нет, – призналась я.
– Вилка! Смотри внимательно!
– Но у тебя во рту совершенно темно! Вот что, хватит
идиотничать, пошли ужинать!
Парень пошарил у себя в кармане и подал мне фонарик. Я
направила луч света в полуоткрытый рот Кристины, присмотрелась и сразу поняла
размеры бедствия.
Месяца три назад Томочка заметила, что до сих пор ровные
зубы Кристи начали наезжать один на другой. Мы схватили девицу и отвели к
ортодонту.
Кристе поставили брекеты. Для тех, кто не в курсе, поясняю:
эта хитрая система железных проволочек и крючков крепится к зубам при помощи
специального клея и штучек, которые и называются «брекеты». Естественно, Кристя
возжедала самые дорогие – так называемые сапфировые. Другие она носить не
хотела.
Но мы с Томой очень хорошо понимали, как важна для молодой
девушки красивая улыбка, поэтому не стали препираться с Кристиной, а пошли у
нее на поводу, выложив за эти сапфировые брекеты такую сумму, что я до сих пор
вздрагиваю, вспоминая счет, выставленный стоматологом.
Брекеты оказались страшно неудобной вещью.
Во-первых, Кристине запретили есть всевозможные продукты,
включая обожаемое ею мороженое, во-вторых, ей было трудно кусать и жевать пищу,
в-третьих, зубы нестерпимо ломило. И еще, раз в две недели приходилось посещать
стоматолога, который постоянно что-то менял. Сначала Кристя носила простую
железную дугу, потом ей выдали жуткую конструкцию, которую следовало
самостоятельно надевать на нижнюю челюсть и фиксировать при помощи специальных
шнурочков на затылке. Слава богу, с этим агрегатом надо было только спать.
Затем дугу на верхних зубах видоизменили, добавили еще какие-то штуки, а вчера
и вовсе установили нечто устрашающее.
Когда Кристина пришла домой, она закатила нам истерику.
– Мне не нужны ровные зубы, – кричала она, – это сплошные
мучения! Ой, какие крючки острые! Ой, они мне язык порежут!
– А ты меньше говори, – посоветовал Сеня.
– Всего-то на неделю их поставили, – попыталась успокоить ее
Томочка, – хочешь, между майскими праздниками не ходи в школу! Мы тебе разрешим
дома посидеть, наверное, и правда с этими крючками во рту неудобно.
– Между прочим, когда я в пятом классе сломал ногу, – заявил
Семен, – то все равно ходил в школу, на костылях! Даже физкультурой занимался!
Бегал и прыгал!
Я изумилась. Ну то, что все родители в детстве были сплошь
отличниками, понятно! Но каким образом Сеня ухитрился ставить спортивные
рекорды в гипсе? Наверное, врет!
– Вы издеваетесь!.. – закричала Кристина.
Она внезапно замолчала.
– Что случилось? – озабоченно воскликнула Томочка.
Я тоже насторожилась. Обычно, начав возмущаться, Кристина
успокаивается лишь через час, а тут сразу замолкла.
– Железки колются, – протянула девочка, – с ними долго не
поговоришь.
Кристя молча вышла из кухни, а Семен покачал головой.
– Похоже, от этих крючков одна польза! Наконец-то у нас
воцарится тишь да гладь в квартире!
– Как тебе не стыдно, – возмутилась я, – девочка больна.
– Еще порежет язык, – покачала головой Томочка, – надо
обратиться к ортодонту, пусть затупит крючки!
– Ерунда, – отмахнулся Семен, – всего на семь дней. Другие
же как-то обходятся!
Я подавила негодование. Мужчины иногда проявляют редкостную
черствость по отношению к собственным детям!
– Ладно, – улыбнулась Томочка, – будем надеяться, что ничего
не случится! Через неделю поглядим, если опять этот врач что-нибудь такое
поставит, потребуем объяснений.
Но если что-то неприятное должно произойти, оно непременно
случится. Сейчас я в полной панике смотрела Кристе в рот. Ее несчастный кавалер
в момент жаркого поцелуя наткнулся языком на крючок и оказался пойман на него,
как карась на удочку. Ярко-красные пятна вокруг нижней губы и на подбородке
Кристины – это не размазавшаяся помада, а кровь несчастного Ромео.
Глава 17
– Господи, – вырвалось у меня, – тебе, наверное, жутко
больно!
– Нет, – прошепелявила Кристя, – только очень неудобно и шея
затекла! Отцепи его!
Но я побоялась лезть ей в рот. Во-первых, у меня грязные
руки. Ладно, эту проблему легко решить, спущусь в квартиру и помою их, но
дальше что делать? Здесь нужен врач!
Внезапно меня осенило. На четвертом этаже живет милейший
дядечка, Генрих Карлович, ему на вид лет восемьдесят, не меньше, но он до сих
пор работает врачом в какой-то больнице. Вечером, когда я выгуливаю нашу собаку
Дюшку, частенько вижу, как Генриха Карловича привозит домой служебная машина:
белая «Волга» с красным крестом. Наверное, он отличный профессионал, раз
начальство не только оставило его на службе в столь преклонном возрасте, но и
обеспечило автомобилем.
– Подождите секундочку, – сказала я и побежала вниз.
Генрих Карлович недоуменно заморгал, услыхав мою просьбу.
