И сейчас схимник находился на грани жизни и смерти. Жизнь и смерть, которыми он занимался в свою бытность ученым, оставались предметом его помышлений в этой монашеской келье. Келья была лабораторией, где в лампадах, в этих волшебных сосудах, светился таинственный огонь воскрешения. Образа излучали мистическую энергию святости, превращавшую тленную плоть в бестелесный нетленный дух. Молитвы отходящего в смерть человека обращали его в вечную горнюю жизнь. Вместо лаборантов в белоснежных халатах, ученых с электронными микроскопами здесь незримо реяли ангелы, веяли райские силы. Доска на стене, пробитая смертоносными пулями, была калиткой в сад вечной жизни. Старец в схиме приоткроет калитку в сад и уйдет туда, где цветут небесные розы и ждет его снискавший вечность преподобный царь-мученик.
— Ты спросил меня о том иностранном ученом. Когда я лежал в больнице и начал уже выздоравливать, ко мне пришел посетитель. Он представился американским генетиком русского происхождения. Его звали Савл Зайсман. Он приглашал меня уехать в Америку. Обещал прекрасную лабораторию, чудесную виллу на берегу лесного озера, полный комфорт, богатство. И, главное, захватывающую работу в области генной инженерии, которую вела транснациональная корпорация, разрабатывающая биотехнологии. Он был очень приветлив, обаятелен. У него был прекрасный русский язык. Мы долго разговаривали в палате. Я узнал от него удивительные вещи… Савл Зайсман представился правнуком Троцкого. Его прабабушка, известная революционерка, ездила с Троцким в литерном вагоне по фронтам Гражданской войны, и у ней появился незаконнорожденный отпрыск, который уцелел во время сталинских чисток. Он от матери узнал о тайне Троцкого, о «формуле генетического преобразования России». Савл Зайсман получил эти сведения по наследству. Он окончил в Москве университет, а потом, в начале перестройки, уехал в Америку. Там он собирал сведения о «Великой биореволюции», которую начал осуществлять Лев Давыдович. По его словам, создав Первую конную армию, а затем и Вторую, Троцкий испугался роста антисемитских настроений в рядах красных конников. Участились случаи неповиновения еврейским комиссарам, крестьянские и казачьи выступления против Троцкого лично, когда однажды, выйдя из своего литерного вагона, чтобы произнести зажигательную речь перед бойцами, он обнаружил написанное на вагоне слово «жид». Одержимый идеей интернациональной мировой революции, он возгорелся мечтой создать армию интернациональных бойцов, свободных от пережитков русского шовинизма, которое он выкорчевывал огнем и мечом во время подавления крестьянских и казачьих восстаний. Он добился от Совнаркома выделения огромных денег на строительство секретного генетического центра. Там проводились эксперименты по искусственному выведению людей. Именно в этом центре спаривались люди и обезьяны, делалась попытка стереть у человека историческую память, создать бойца, для которого еврей был бы таким же генетически родственным образом, как тотемный зверь. Именно в этой секретной лаборатории попытались вывести кентавра, человека-коня с туловищем бойца и крупом лошади. Армия, составленная из подобных кентавров, вооруженная саблями, в сопровождении обозов с сеном и фуражом, должна была составить костяк Третьей конной, которую Троцкий хотел бросить на европейский театр войны. Однако эти планы разрушил Сталин…
Что-то безумное и знакомое чудилось Есаулу в по-вествовании схимника. Будто это было воспоминание о недавнем ночном кошмаре, куда погрузилась душа в запредельных странствиях. Сон во всех ужасающих подробностях отлетел, оставив на лбу отпечаток холодного слизистого моллюска, канувшего в непроглядную бездну. Есаул старался что-то вспомнить, восстановить улетевший сон, но картины кошмара не повторялись, лишь оставался страх помрачения.
— Борьба Сталина с Троцким и с троцкистами велась вокруг «генетического проекта», который отстаивал Троцкий. Были сделаны грандиозные открытия в генетике, созданы кадры замечательных ученых, опробованы технологии, началось создание первых клонов для нужд кавалерии и авиации. Тухачевский требовал тысячу клонов для комплектации танковых экипажей. Радек выпросил несколько клонов для театра Мейерхольда, они играли в знаменитой постановке «Лес», совершая опасные для жизни кульбиты и обеспечив успех спектакля. Кандинский, Малевич и Татлин были допущены в секретные лаборатории, и их авангардное искусство, которые многие называют «условным» или «абстрактным», было реалистическим. Они рисовали клетки под большим увеличением, жизнь сперматозоидов в среде влагалища, оплодотворение яйцеклетки. Черный герметический бокс, непроницаемый для света, абсолютно изолированный от внешней среды, где созревал воин-кентавр по кличке Буденный, — был изображен Малевичем в виде «Черного квадрата». Сталин, православный человек, знаток Священного Писания, восстал против сатанизма Троцкого и последовательными ударами ликвидировал троцкизм и связанные с ним генетические планы переустройства России. Те, кто изучал в архивах НКВД протоколы допросов троцкистов, может подтвердить, что разговор шел о генетике, о формуле генома человека, о тех грандиозных открытиях, которыми владел Троцкий. Следователи пытками старались выведать тайну генома, но подследственные ею не владели, говорили только намеками. Троцкий, который вывез «геном» в Мехико, был готов передать его американской разведке. Тогда Сталину ничего не оставалось, как убить Троцкого. Он послал в Мехико Меркадера, и тот исполнил задание. Однако тайные троцкисты, уцелевшие в партии и в госбезопасности, выкрали прах Троцкого, а также прах расстрелянных Бухарина, Зиновьева, Каменева и Радека. Перевезли их на этот остров, и теперь за стенами монастыря находятся пять безымянных могил, где спрятаны упомянутые мною кости. «Могила пятерых братьев» — так называют ее монахи…
Схимник вздымал грудь, волновал покров бороды, блистал глазищами из глубоких глазниц. Схима с Голгофой, белоснежным крестом, берцовыми костями и черепом шевелилась. Казалось, колышется могильная плита, под ней силится восстать и воскреснуть длинный скелет, облечься в плоть, наполниться соками жизни, выйти на свет из-под мертвенного, тяжкого камня. Есаул чувствовал, как хрупкая стена, отделяющая бытие от небытия, напрягается, выпукло давит, за ней плещет, рокочет полная мрака, непосильная для разумения тайна, соприкосновение с которой грозит безумием. «Могила пяти братьев» была упомянута Добровольским в самом начале плаванья. Тогда все это казалось игрой воображения, фантазией коварного старика. Ничего общего не имело с той опасной борьбой, которую Есаул вел с предательским окружением Куприянова. Теперь же политическая борьба, в которой он не имел себе равных, отступила, и обнаружился ужасающий, мистический замысел. Наука достигала высот богословия, религиозные пророчества облекались в постулаты молекулярной биологии. Конец бытия, отнесенный в писании в далекое, недостижимое будущее, вдруг придвинулся, приобрел календарный смысл, совпал с его, Есаулам, жизнью.
— Обо всем этом рассказал мне Савл Зайсман, навестив меня в больнице, — продолжал старец. — Он также рассказал, что генетик Вавилов участвовал в строительстве «Троцклонстоя», а после отъезда Троцкого продолжал генетические эксперименты по воскрешению героев революции. Он был уничтожен Сталиным как генный инженер, почти добившийся воскрешения матроса Железняка и Блюмкина. Еще Савл Зайсман сказал, что существует план воскрешения самого Троцкого, чтобы узнать у него детали того грандиозного биотехнологического проекта, тайну которого он унес с собой. Савл Зайсман приглашал меня принять участие в этом воскрешении. Я обещал дать ответ через неделю. На следующую ночь ко мне явился Государь с розой в руках, из которой капала кровь, и сказал: «Ступай в монастырь». С тех пор я здесь, на острове.
