Все дела о похищениях зашли в тупик.
Следователи мигом выясняли, где прописан Славский, так же быстро им становилось
известно, что Евгений пропал без вести в Чечне. Дальше следствие
пробуксовывало. Свидетели говорили разное. Одни утверждали, что шофер был
черноволос и усат, другие утверждали обратное: белокур и без всякой
растительности на лице. Не смогли достичь консенсуса и в отношении фигуры.
Фоторобот составить не сумели. Одним словом, типичные висяки. Да еще все преступления
были совершены в противоположных концах Москвы, дела завели в разных
отделениях, объединили их в одно только после того, как за них взялся Олег.
Куприн велел начать наблюдение за Борисом
Луковским и Павлом Леонтьевым. Парни вели себя тихо. Борис был вдовец, его жена
Аглая погибла. Но когда Олег узнал, где работала няней Аглая, он сразу понял,
что идет по горячему следу. Однако пока ничего ни Павлу, ни Борису предъявить
было нельзя. Юноши работали, они не встречались и не созванивались, вели, как
говорится, правильный образ жизни. Жили парни не шикарно, квартирки имели более
чем дешевые, из машин – потрепанные «Жигули» имелись только у Павла Леонтьева.
Борис Луковский водить не умел. Правда, автомобиль был куплен и зарегистрирован
на имя… Евгения Славского, но это не улика. Многие люди, приобретая машину, не
переоформляют ее на себя, годами ездят по доверенности, выданной старым
владельцем. Спроси в милиции у Павла:
– Где Славский?
Парень бы спокойно ответил:
– Фиг его знает, дома, наверное, я его с
момента покупки «жигуля» на рынке не видел.
Олег чуть не плакал от разочарования. И Павел,
и Борис утром ходили на работу, вечером возвращались и сидели дома. Борис
служил продавцом в крупной компании, поставлявшей электробытовые приборы, Павел
– шофером на рейсовом автобусе.
Олег отправил сотрудников на службу к одному и
другому. Кадровики просто захлебывались от восторга, рассказывая о подчиненных:
не пьют, не курят, никогда не опаздывают, услужливые, ничего не требуют от
начальства, одним словом, чистые ангелы, теперь таких просто не бывает. Но если
на репутации Бориса не было ни одного, даже самого крохотного пятнышка, то у
Павла все же имелся изъян. К сожалению, он довольно часто болел. Мог пропустить
неделю, две, целый месяц.
– Мальчик прошел Чечню, – пояснила
заведующая отделом кадров, – был ранен, естественно, у него проблемы со
здоровьем. Он каждый раз приносит бюллетень, и мы, конечно же, никогда не
упрекаем такого хорошего работника, всегда идем навстречу, поощряем
материально. Вот в прошлом году вручили ему телевизор.
Олег посмотрел на числа, когда болел Павел, и
увидел странную закономерность. Каждый раз, когда Леонтьев заболевал, Славский
участвовал в киднепинге.
Бюллетени Павлу выдавал один и тот же доктор,
и Куприн понял, что Леонтьев просто платил терапевту. Кстати, потом это
предположение подтвердилось, участковый врач признался, что брал взятки, но
Олег не побежал сразу в поликлинику, чтобы не спугнуть Леонтьева.
За квартирами двух «идеальных» парней
продолжали наблюдать, а кадровичке автобусного парка приказали немедленно
сообщить в органы, если Павел заболеет.
И такой момент настал. Первого декабря
Леонтьев сообщил, что подцепил грипп. Второго числа он, под именем Евгения
Славского, устроился в фирму «Колесо-маркет», получил небольшой автобусик и
целые сутки совершенно честно возил по разным адресам коробки с продуктами.
Следственная бригада поняла, что готовится новое преступление, и утроила
бдительность. Но… потом произошло непредвиденное. К Павлу приехала гостья с
ребенком, четвертого числа он не вышел на работу. Оперативники, следившие за
его квартирой, терялись в догадках. Спустя несколько часов началась суета.
Прибыла машина «Скорой помощи», вытащили носилки, заплаканная тетка помогла
нести капельницу… Работники уголовного розыска мигом выяснили, в чем дело: с
Павлом Леонтьевым случился инсульт.
Олег поехал в больницу, переговорил с лечащим
врачом и понял: на этот раз Павел не прикидывается, он на самом деле лежит в
реанимации, парализованный, лишенный речи, зрения и слуха. Слабую искру жизни в
нем поддерживает специальная медицинская аппаратура, прогноз специалистов
весьма неутешителен.
– Такой молодой, – удивился
Олег, – и вдруг инсульт.
Но заведующий отделением мигом ответил:
– Увы, сердечно-сосудистые заболевания
стремительно молодеют. Вы пройдитесь по нашим палатам, сплошь тридцатилетние
лежат. Время суровое, а молодые у нас нежные, вот их и косит.
Женщина, поселившаяся у Павла в квартире, вела
себя тихо. В доме, где живет Леонтьев, не слишком благополучный контингент, и
никто из вечно пьяных соседей не лез к ней с расспросами.
Олег навел о ней справки. Звали ее Эльза
Марковна Бауманн, по национальности она являлась немкой. Эльза ни в чем плохом
замечена не была, одна воспитывала крохотную внучку Марту, сын и невестка Эльзы
Марковны погибли в автомобильной катастрофе. У Бауманн в России не было никаких
родственников, а вот в Германии проживал ее двоюродный брат. Примерно год тому
назад Эльза Марковна стала оформлять бумаги, для того чтобы отбыть на
постоянное место жительства туда, где похоронены ее предки. Тридцать первого
декабря она и Марта должны были сесть в самолет. Все формальности завершились.
Бауманн продала квартиру, а вещи, погруженные в контейнер, уже ехали в город
Визенбург. Оставалось неясным, какие отношения связывали Эльзу Марковну и
Павла, почему именно у него решила поселиться дама, дожидаясь самолета. За
квартирой продолжали наблюдать, следили и за Борисом Луковским, но тот лег на
дно и не совершал никаких резких телодвижений.
Олег тем временем тщательно изучал все обстоятельства
предыдущих похищений и вдруг понял, кем являлась Эльза Марковна. Дама работала
репетитором, преподавала иностранный язык, она часто ходила по квартирам и
скорее всего являлась наводчицей. Стали копать дальше, и тут выяснилась
поразительная вещь. У бизнесвумен, потерявшей дочку, был племянник, к которому
приходила репетиторша, у торговки продуктами имелась подруга, учившая
иностранный язык, к той даме, что занималась поставками лекарств, на фирму
нанялась преподавательница, переводившая разные документы. Ефим Иванович,
любовник Сильвии Яновны, помогал своей неимущей сестре, оплачивал педагога для
ее сына-двоечника. Стоит ли говорить, что ко всем заглядывала одна и та же
женщина, милейшая…
– Эльза Марковна! – закричала
я. – Она служила источником информации. Между прочим, надомная учительница
очень быстро узнает о всех проблемах семей своих учеников. К тому же дети
болтливы, много и охотно рассказывают о родителях и их друзьях! Теперь я точно
знаю, как обстояло дело!
– Ты торопыга, – в сердцах воскликнул
Олег, – всегда спешишь с выводами, лезешь поперед батьки в пекло и не
умеешь слушать, от этого и садишься вечно в лужу!
