Но хуже всего Нюся чувствовала себя на втором
этаже магазина. Там торговали не едой, а шмотками, совершенно недоступными ей
из-за заоблачных цен, а потому особо желанными. Одно время она очень любила
заходить в бутики и мерить понравившиеся вещи. Но в один прекрасный день
девочки из «Кензо» нагло заявили ей:
– Ступай отсюда, испортишь костюм, нам
его потом не продать.
Больше всего на свете Нюся хотела денег,
денег, денег и только денег. Хрустящие бумажки могли решить все ее проблемы. На
них легко покупалась красивая квартира, машина… Иногда, поздним вечером,
навалившись на прилавок, Нюсенька начинала мечтать. Вот она, одетая в невесомую
шубку из щипаной норки, сидит за рулем белого «Мерседеса». Вот подъезжает к
воротам собственного коттеджа, охранник распахивает ворота, кланяется, берет из
багажника сумку с креветками…
Самое ужасное, что в супермаркет поздним
вечером частенько являлись бабы, которые жили такой жизнью, о которой грезила
Нюся. Кое-кто приходил регулярно. Особенно хорошо Нюся запомнила пару: мать и
дочь. Обе расфуфыренные, в бриллиантовых серьгах. Когда парочка останавливалась
у прилавка с готовыми салатами, где с наклеенной на лицо улыбкой маячила Нюся,
в нос продавщице бил резкий запах французских духов. Мать принималась делать
закупки, а дочка, по виду одного возраста с Нюсей, капризно топала ножкой,
обутой в сапожок стоимостью в пятьсот баксов, и ныла:
– Фу! Не хочу авокадо с курицей! И семга
надоела, и икра… Купи что-нибудь оригинальное.
У Нюси каждый раз сводило от напряжения ноги,
так хотелось треснуть избалованную девчонку черпаком по голове. Ну отчего одним
везет родиться в богатой семье, а другие появляются на свет в бараке, у
родителей-алкоголиков?
Многие люди, имеющие такие же стартовые
условия, как и Нюся, сцепив зубы, вылезали из нищеты, учились, упорно шли к
своей цели, не ныли, не стонали, не завидовали, а работали, достигая в конце
концов всего собственным трудом. Нюся была из другой стаи, ей хотелось всего и
сразу, без усилий, мгновенно.
Лучше всего было выйти замуж за богатого. Но
где его взять? Отлично одетые мужчины, которым тележку с продуктами катил
шофер, либо имели на пальцах обручальные кольца, либо кричали в мобильный
аппарат:
– Котик, ты какой салатик хочешь? Тут
есть раки под майонезом.
Никто из них не обращал внимания на Нюсю.
Впрочем, кавалеры у нее имелись в избытке, но замуж за них идти она не
собиралась. Жить так, как ее ближайшая подруга Аглая, она не хотела.
Аглая год стояла рядом с Нюсей, только она не
отпускала салаты, а резала дорогущий сыр, тот, который хозяева супермаркета не
решались выкладывать на прилавок с открытым доступом. Промучившись двенадцать
месяцев, она выскочила замуж. Муж Борис пристроил жену в богатый дом няней, и
Аглая взахлеб рассказывала Нюсе о том, какие у Сильвии Яновны платья, белье,
косметика, посуда, драгоценности… Нюся начала потихоньку ненавидеть Сильвию,
кстати, довольно молодую женщину, управлявшую банком. «Одним все, а другим
ничего», – мрачно думала Нюся, слушая заливающуюся соловьем Аглаю. А потом
Борис позвал Нюсю в гости и сделал предложение. У Сильвии Яновны имелся
любовник, отец ее дочери Настены. В законном браке Ефим Иванович и Сильвия
никогда не состояли, более того, у мужика имелась жена. Роман длился некоторое
время и завершился беременностью любовницы. Когда Сильвия была уже на седьмом
месяце, они поругались и разбежались в разные стороны. Девочка появилась на
свет без отца. Ефим не имел детей в законном браке, он попытался было
настаивать на встречах с дочерью, но Сильвия заявила:
– Нет, забудь мой адрес и телефон.
– У ребенка должен быть отец, –
сопротивлялся Ефим.
– Зачем?
– Ну, – растерялся бывший
любовник, – для воспитания, и потом, деньги…
Сильвия рассмеялась:
– Найму гувернера, а что касается рублей,
так я способна самостоятельно содержать целый детский сад, оставь нас в покое.
– Я имею право…
– Никакого, – оборвала его
Сильвия, – по документам у Настены нет отца.
– Я готов признать девочку своей, –
мигом заявил Ефим.
– Мерси, – язвительно ответила
Сильвия, – обойдемся, кстати, у тебя супруга есть, постарайтесь, и у вас
девочка получится.
Но жена Ефима была бесплодна, и он очень хотел
заполучить Настену. В конце концов у него родилась идея: выкрасть девочку.
Схема киднепинга была проста: днем, когда
Сильвия на работе, в квартиру явится сотрудница прачечной. Усыпленную Настену
положат в фирменный мешок и под видом грязного белья вынесут на улицу. Чтобы ни
у кого не возникло сомнений в невиновности Аглаи, последнюю следовало, не
жалея, изо всех сил ударить по голове. Что Нюся и проделала без всякой дрожи в
руках.
Няня свалилась кулем, из рассеченного затылка
хлынула кровь. Нюся подхватила мешок и была такова. В деле их, по словам
девушки, было всего трое: Борис, Аглая и она.
Сначала все шло просто прекрасно. Девочку
отдали Ефиму, получили «гонорар» и успокоились. Сильвия Яновна не пошла в
милицию, ждала, как и велел похититель, указаний. Кстати, Ефим не собирался
брать с бывшей любовницы никаких денег, он просто потребовал, чтобы у Сильвии
сложилось впечатление: ребенок похищен ради наживы.
Потом Борис узнал каким-то образом, что Ефим с
женой уехали на постоянное местожительство в Америку. И тут в голове у парня
родился план. С момента похищения прошло две недели, Сильвия вся издергалась.
Деньги она приготовила, хозяйка не скрыла от Аглаи этот факт, на глазах няни
положила в сейф тугие пачки зеленых купюр. И тогда Борис решил: можно рискнуть.
Ефим в Америке, в Россию он в ближайшее время не приедет. Отец ребенка понимал,
что рано или поздно, не дождавшись никаких сведений о Настене, Сильвия пойдет в
милицию, а первый, кому захотят задать вопросы, будет он, бывший любовник, отец
девочки. Поэтому организатор преступления будет сидеть тихо-тихо и не высунет
нос из Соединенных Штатов. Откуда бы ему узнать про триста тысяч баксов?
Нюсенька, услыхав про то, что ей отводится
роль человека, который должен отнять у Сильвии Яновны сумку с деньгами,
замахала руками.
– Ни за что!
Борис попытался уговорить подельницу, но та
только качала головой:
– Нет, ищи кого другого.
– Но тогда наша доля уменьшится! –
пытался образумить ее Борис. – Придется платить еще кому-то, лучше сами
все заберем.
– Не могу. Боюсь. Отчего сам не хочешь
пойти или Аглаю послать? – воскликнула Нюся.
