Преподавательница как ни в чем не бывало
спокойно причесывала кудряшки.
– Вот здесь по коридору дверь, – не
выдержала я, – подойдите ко мне, когда приведете себя в порядок.
– А вы куда? – подняла на меня
огромные васильковые глаза Ангелина Григорьевна.
– Мне кота надо убить, – брякнула я
и побежала в направлении кухни.
Влетев в нее, я сразу увидела разбойника.
Лаврик сидел прямо на разделочной доске, вся его шерсть была покрыта кровью, а
изо рта торчал кусок печенки. Издав крик команчей, я одним прыжком преодолела
разделявшее нас пространство, схватила котяру за шею, прижала к деревяшке и
стала рвать у него из зубов добычу, сердито вереща:
– Конечно, готовить это уже нельзя, но и
тебе съесть не дам, иначе решишь, будто имеешь полное право на разбой!
Лаврик вертелся, словно флюгер под бурным
ветром, в разные стороны летели капли крови, через пару секунд я стала похожа
на вампира после охоты!
– Что вы делаете? – раздался писк.
Я подняла голову. Ангелина Григорьевна с
выражением крайнего ужаса на лице наблюдала за мной. Я хотела было объяснить
ситуацию, но Лаврик начал отчаянно рваться из рук. Я посильней придавила кота и
прошипела:
– Не видите разве? Мерзавца убиваю! На
ужин нечего теперь пожарить!
– Ой, – пискнула Ангелина
Григорьевна и опрометью кинулась в прихожую.
Я решила, что она забыла при входе сумочку, и
продолжила борьбу за печенку. Наконец кусок был вырван из челюстей Лаврика, я
вышла из схватки победительницей. Кот, утробно воя, понесся по коридору в глубь
квартиры.
Глава 19
Я оглядела доску и ломтики того, что должно
было стать вкусным ужином. Ясное дело, на вечер придется предлагать иное меню,
а печенку нужно все же отдать Лаврику, не выкидывать же продукт! Но это будет
весьма непедагогично. Получив сейчас из моих рук угощение, котяра окончательно
обнаглеет и станет воровать все, что плохо лежит! Я свалила помятые кусочки в
миску Дюшки и Клеопатры, потом, приговаривая: «Вкусная печенка достается только
послушным девочкам», – поставила внеплановое блюдо перед обрадованными
животными и вышла в прихожую.
Я хотела предложить Ангелине Григорьевне чаю,
но в прихожей было пусто, с вешалки исчезла шубка, пропали и крохотные сапожки.
Только на полочке перед зеркалом сиротливо белела расческа. Учительница ушла,
очевидно, она обиделась на то, как ее встретили.
Я взглянула на часы. Так, сейчас явится
Кристина и устроит скандал, надо срочно бежать в «Голубые просторы». Но удача
сегодня окончательно отвернулась от меня. В двери заворочался ключ, и появилась
румяная от мороза Кристя.
– Училка не приходила? – спросила
она. – Обед есть?
Я сделала вид, что не слышу вопросов, и стала
застегивать пальто.
Кристина швырнула на стул куртку и пошла по
коридору. Через секунду по квартире понесся ее громкий голос:
– Ой! Кого это убили у нас на кухне?
Вилка, ты что тут делала?..
– Лаврик печенку украл, будь другом,
убери, я опаздываю.
– Ангелина Григорьевна где?
– Ушла, – бросила я, пытаясь открыть
замок.
– Вилка, – возмущенно заорала
Кристя, выскакивая в прихожую, – так я и знала! Ни о чем тебя попросить
нельзя. У меня завтра диктант, мне из-за тебя Ворона пару влепит, что ты ей
сказала?
– Варваре Карловне?
– Ангелине Григорьевне!!!
– Ничего. Она пришла, разделась, вошла на
кухню, постояла секунду и ушла!
Кристя схватила трубку.
– Ща Мишке позвоню! Кого он мне
посоветовал! Сказал, отличная училка!
Увидав, что девочка занялась делом, я
быстренько выбежала из квартиры и полетела к метро. Интересно, почему Ангелина
Григорьевна удрала? Все-таки некоторым людям свойственны более чем странные
поступки.
«Голубые просторы» оправдывали свое название.
Дом и впрямь был покрыт краской цвета летнего неба. Огромный многоэтажный
красавец, он стоял в центре довольно большого парка, вокруг не было никаких
других зданий. Идеальное место для жилья! Единственным недостатком комплекса
была его удаленность от метро. Я бежала от станции минут пятнадцать, чувствуя,
что лицо начинает напоминать каток. Надо же, как неудобно! Но потом я сообразила:
жильцы элитной новостройки не пользуются подземкой, они ездят на автомобилях.
Подъезд, естественно, был заперт. Над
домофоном висела табличка: «Убедительная просьба не ломать двери. Для вызова
дежурной наберите 35, разносчиков рекламы и коробейников просят не
беспокоиться».
Я ткнула пальцем в кнопки и беспрепятственно
вошла внутрь. В просторном холле, за столом, сидела женщина лет сорока, у лифта
маячил парень в черной форме охранника частного предприятия.
– Вы к кому? – вежливо
поинтересовалась консьержка.
– К Мамаевой, в сто двадцатую.
– К кому?
– Я к Мамаевой Сильвии Яновне.
Дежурная переглянулась с охранником.
– Такая у нас не живет.
– Не может быть! Сильвия Яновна с
девочкой Настеной.
Консьержка склонила голову набок.
– А вы им кто будете?
– Ну, в общем, никто.
– Зачем тогда идете?
На меня напал приступ вдохновения, и я
принялась врать.
– Понимаете, несколько лет тому назад я
работала у Сильвии Яновны домработницей, а потом по глупости уволилась. Сейчас
снова ищу место, только никуда без рекомендации не берут. Вот решила попросить
у бывшей хозяйки характеристику, звонила ей, звонила, никто трубку не снимает,
пришлось приехать!
Консьержка снова переглянулась с охранником.
– Значит, вы ничего не знаете?
– А что случилось? – воскликнула я.
– С тех пор, как Аглая умерла, в той
квартире никто не живет!
Я хотела было спросить, кто такая Аглая, но
вовремя прикусила язык. Если я бегала по дому с тряпкой, то обязана,
естественно, хорошо знать всех членов семьи. Но лифтерша тут же добавила:
– Вы ведь не застали Аглаю? Няню
несчастной Настены?
– Нет, – пробормотала я.
Глаза дежурной вспыхнули огнем.
– И про Настену не слыхали?
– Нет!
