– Виола Тараканова, – преспокойно
сообщила гадалка, – постойте, сейчас кое-что расскажу. Вы ходили в школу,
где преподавали немецкий язык. Родителей у вас нет, они давно умерли,
воспитывались мачехой по имени… э… кажется, Раиса. В институте вы проучились
всего один год и ушли, потому что в автомобильной катастрофе погибли родители
вашей подруги Тамары, которые вас содержали. Потом вам пришлось самой
зарабатывать себе на хлеб.
Я почувствовала, что сейчас упаду в обморок.
Мерцающий шар просто завораживал переливами, в воздухе висел сладкий запах
непонятного лекарства…
– Мама, – прошептала я, –
правда, ясновидящая.
– Вижу, вы не слишком доверяете людям
моей профессии.
Я тактично промолчала. До сегодняшнего своего
визита к Элизе я считала, что все предсказатели и колдуны только дурят народ.
Но эта Элиза! Мало того, что она точно назвала мои имя и фамилию, так еще и
абсолютно правильно обозначила вехи биографии: немецкая школа, институт, гибель
родителей Томуси…
– Значит, посмеивались над
гадалками, – прищурилась Элиза, – ну, признайтесь!
– В общем, да, – выдавила я из себя.
Похоже, тетке следует говорить правду, одну
правду и ничего, кроме правды.
– И правильно делали, – неожиданно
засмеялась ворожея, – сплошной обман кругом!
Я разинула рот. Продолжая смеяться, Элиза
спросила:
– Вилка, ты меня не узнала?
– Нет, разве мы знакомы?
– Даже очень хорошо.
– Но…
Быстрым движением Элиза стащила с головы
парик, вынула из глаз цветные контактные линзы и поинтересовалась:
– А теперь?
– Господи! Элька! – закричала я.
Передо мной сидела моя бывшая одноклассница и
соседка по дому Эля Рыбина.
– Но отчего ты такая смуглая?
– Это солярий, – веселилась Элька, –
я решила, что лучше всего косить под цыганку, больше доверия вызываешь.
– Так ты не гадалка?
– Дошло наконец, – окончательно
разошлась Эля, – ладно, иди сюда.
С этими словами подруга детства встала и
толкнула то, что я приняла за створку шкафа. Дверь открылась, за ней
простиралась хорошо освещенная комната.
Глава 13
– Чаю хочешь? – спросила Эля,
доставая коробку с пакетиками «Липтона». – Сто лет тебя не видела. Как
дела?
– Потихоньку, – ответила я,
рассматривая мало изменившуюся Элю.
– Видно, не слишком хорошо, –
вздохнула одноклассница, – раз к гадалке прибежала. Хочешь, угадаю, в чем
дело?
– Ну попробуй, – улыбнулась я.
– Работы у тебя нет!
– В самую точку попала, – я
изобразила восторг, – ловко.
– Да уж сижу в этом салоне не первый
год, – вздохнула Эля, – и знаю, с чем бабы приходят. Либо муж
изменил, либо дети дурака сваляли, либо с работой швах. Насколько знаю, ты не
замужем, деток не имеешь, следовательно, остается третье.
Я хотела было сообщить Эле, что за время,
которое прошло с нашей последней встречи, я успела сбегать в загс и поставить
штамп в паспорте, но не стала разубеждать «гадалку».
– А кто тебе меня посоветовал? –
полюбопытствовала Эля, дергая за ниточку пакетик.
– Просто шла мимо, – я вновь обрела
способность врать, – увидела вывеску и от отчаяния заглянула. У тебя
клиентов полно, по записи идут, пришлось сбрехать, что на девятнадцать
договорилась.
– Ясно, – протянула Эля, взяла
телефонную трубку и сказала: – Слышь, Майя, сейчас Резникова придет, займись ею
сама, скажи, Элиза в астрал ушла.
– Не боишься клиентку потерять? –
удивилась я.
– Нет, – улыбнулась Эля, – у
меня клиентов – вагон и маленькая тележка. Я тут психологом стала, только увижу
бабу, сразу понимаю, в чем проблема.
– Послушай, – запоздало удивилась я, –
как ты в ясновидящую превратилась? Ленка Борисова, когда мы в последний раз в
школе собирались, рассказывала вроде, что ты физтех закончила?
– Точно, – ухмыльнулась Эля, –
а толку? Отец с матерью настояли: ступай получи диплом, хорошая профессия. Ну я
и двинула по их наводке, в кармане золотая медаль лежала, поступила без
проблем.
На первом курсе Эля поняла: она совершила
фатальную ошибку, физтех не то место, где следовало ей учиться, а физика не то
дело, которому надо посвящать жизнь. Эля начала было прогуливать занятия, но
мама узнала о пропусках семинаров и закатила истерику.
– Получи высшее образование, –
рыдала матушка, – а потом делай что хочешь!
Эля почтительная дочь, к тому же она
побаивалась отца, хоть и доктора наук, но одновременно и военного, генерала. С
детьми отец разбирался просто. Если Эля и ее младшая сестра Майя не слушались,
папенька выдергивал из брюк широкий ремень. Возраст девочек, уже
заневестившихся, его совсем не смущал. Поэтому Эля, после краткого бунта,
взялась за ум. Слегка примирил ее с физтехом студенческий театр, вернее,
команда КВН. Эля была ее членом на протяжении всех лет учебы, с энтузиазмом
писала сценарии, пела и плясала. Она все больше понимала: театральные подмостки
– вот то, что ей нужно. Но едва в голову закрадывалась мысль о том, чтобы
забрать документы и отнести их ну, допустим, в Щуку
[3] или Щепку
[4], как мигом перед глазами
возникал отец с ремнем в руках, и энтузиазм сразу угасал.
После получения диплома стало еще хуже. Папа
пристроил старшую дочь в НИИ и категорично заявил:
– Теперь за диссертацию.
Бедная Эля поняла, что ее жизнь превратилась в
окончательный кошмар. Меньше всего ей хотелось похоронить себя в какой-нибудь
лаборатории, надеть белый халат и остаток лет следить за стрелками приборов. К
тому же Эля умный человек, поэтому она хорошо понимала, что никаким талантом
физика не обладает и обречена прозябать заурядным кандидатом наук, ни доктором,
ни профессором, ни академиком ей никогда не стать, кишка тонка.
В полной тоске Эля стала осуществлять планы
отца, и тут грянула перестройка. НИИ тихо умер, сотрудников отправили на биржу
труда. Элочке нашли место учителя физики в средней школе.
