– Нет… не поможет. Надо просто молча
выполнять их требования, тогда отстанут.
Я оглядела стокилограммовую тушу, сидевшую с
самым несчастным видом на табуретке. Так, понятно. Вован не желает связываться
с оборзевшими бабами и избрал тактику непротивления злу насилием. Если помните,
такой же позиции придерживался Лев Николаевич Толстой. Уж не знаю, был ли он
счастлив в семейной жизни, но Вовану надо научиться стучать кулаком по столу,
иначе ничего хорошего его не ждет!
Оставив Вована с Томочкой на кухне, я ушла к
себе в спальню и набрала рабочий телефон Геннадия.
– Морг, – раздалось в ухе.
От неожиданности я уронила трубку и повторила
попытку.
– Морг, – рявкнула невидимая тетка, –
алле, морг!
– Позовите Геннадия, – дрожащим
голосом попросила я.
– Которого?
– Крысина.
– Валька, – заорала женщина, –
Крысин у нас кто?
– Санитар, – донеслось издалека.
– Мы зовем к телефону только
врачей, – сообщила тетка, – вашему Крысину не положено подходить к
аппарату.
– Он на работе?
– Должон быть.
– Так да или нет?
– Девушка, – обозлилась она, –
я тебе не справочное бюро.
В ту же секунду из трубки понеслись частые гудки.
Я вновь потыкала пальцем в кнопки.
– Морг.
– Скажите, где вы находитесь?
– Самохвальная, десять.
– А часы работы?
– Вам взять или привезти?
– Что?
– Взять или привезти?
– Простите, я не поняла.
– О, е-мое, непонятливые все! Взять тело
хотите?
– Чье? – окончательно потерялась я.
– Уж не мое, – обозлилась баба с той
стороны провода. – Кто у вас помер?
– Э… Крысин.
Послышалось шуршание.
– Такого нет!
– Подскажите…
Но служительница морга опять швырнула трубку.
На Самохвальной улице под номером десять стоял
целый конгломерат зданий из желтого камня. Я побрела по дорожкам, читая надписи
на корпусах: «Хирургия», «Урология», «Терапия». Наконец навстречу попалась
нянечка с большим эмалированным ведром, из которого торчали какие-то пакеты.
– А туда ступай, в самый конец, –
она охотно объяснила мне дорогу, – к забору иди.
Поплутав еще минут десять, я увидела маленькое
обшарпанное здание, покрытое серой краской. На двери висело объявление: «Выдача
тел с 8 до 13, справок не даем». Я потянула тяжелую створку и оказалась в
мрачном холле. Никаких служащих тут не было, впрочем, справочного окошка тоже,
только дверь с табличкой «Вход воспрещен». Я приоткрыла ее, увидела стол,
заваленный бумагами, и кряжистого мужчину в мятом халате. Оторвав взгляд от
документов, он довольно вежливо спросил:
– Ищете кого?
– Геннадия Крысина.
Врач нахмурился:
– Не помню такого, когда привезли?
– Это не труп.
– А кто?
– Ваш сотрудник, санитар.
Доктор схватил трубку:
– Валентина Ивановна, у нас работает
Крысин? Ага, понятно! Уволен ваш Геннадий!
– Не знаете, где он сейчас работает?
– Понятия не имею, – ответил врач и
потерял ко мне всякий интерес.
– А домашний адрес не подскажете?
Патологоанатом отложил ручку.
– Вы всерьез думаете, что я знаю его? У
нас санитары без конца меняются, дикая текучка. Пришел, ушел.
– Неужели никто не в состоянии мне
помочь?
– Ступайте в отдел кадров, они наверняка
анкету требуют заполнить, – посоветовал медик.
Я опять пошла кружить по дорожкам, разыскивая
административный корпус.
За свою не слишком длинную жизнь я много раз
меняла место работы. Поэтому очень хорошо знала, кого сейчас увижу за дверью
отдела кадров. Либо отставного военного, либо пожилую женщину со старомодной
«халой» на макушке.
– Входите, – донеслось из-за двери,
я вошла и едва сдержала возглас удивления.
За серым офисным столом сидела настоящая
красавица. Лет ей было около тридцати. Худенькое личико с прозрачно-фарфоровой
кожей украшали огромные темно-карие глаза. Изящный носик, красиво вырезанные
губы и копна вьющихся волос цвета крепкого кофе.
– Вы ко мне? – улыбнулось небесное
создание.
Я кивнула:
– Помогите мне, пожалуйста.
На лице красотки появилась тревога.
– Что случилось?
– Очень нужно узнать домашний адрес
Геннадия Крысина, он работал в морге санитаром и был уволен!
Девушка стерла с лица улыбку.
– Я не имею права разглашать подобные
сведения.
– Умоляю, пожалуйста!
– В чем дело?
Версия пришла в голову мгновенно.
– Понимаете, – загундосила я, –
мы жили с ним вместе, в моей квартире, я мужем его считала. А тут прихожу
домой, на столе записка: «Извини, полюбил другую». Вот так ушел, по-хамски.
– Забудьте вы его, – посоветовала
кадровичка, – другого найдете.
– Оно верно! Только вместе с Генкой
«ушли» телевизор, видак, магнитола и десять тысяч рублей.
– В милицию ступайте, – не дрогнула
девушка, – заведут дело и посадят вора!
Я вытащила из кармана носовой платок и,
вытирая сухие глаза, запричитала:
– Будут менты моим делом заниматься! Сама
разберусь, помогите только!
– Пожалуйста, не плачьте, –
поморщилась красавица, – сейчас дам вам адрес.
Она легко встала и подошла к большому шкафу, я
испытала укол зависти. Ну почему одним достается все: рост, красивое лицо,
безупречная фигура, а другим…
– Стрельбищенский проезд, – сказала
она, – здесь недалеко.
Я вышла из административного корпуса и
спросила у секьюрити, охранявшего въезд на территорию больницы:
