С веранды было видно, как под дубами, в тени, группами стояли офицеры, с папками и планшетами, в ожидании вертолета.
– Я сформулировал лишь общие идеи, – ответил Белосельцев. – Но у меня есть сомнения, готова ли армия в «час Икс» выполнить свои социальные функции.
– Она это сделает без труда, без угрызений совести, уверяю вас. – Главком говорил доброжелательно, словно уже многократно обдумывал ответ. – Арестовать два десятка предателей, включая двух-трех на самом верху, – об этом только и мечтают наши офицеры. Поговорите с любым, и вы это поймете. А большего не потребуется. Будет восстановлено управление, и народ вздохнет спокойно.
– Но мне казалось, что в армии формируется оппозиция. Появились либеральные генералы, как это ни дико звучит. Не все они отдадут приказ войскам в возможный «час Икс». – Белосельцев дорожил спокойной уверенностью, исходившей от Главкома. Тот был невозмутим, аристократичен. Парное молоко в стакане казалось вельможным чудачеством. Быть может, вслед за штабным вертолетом, в котором перемещался Главком, следовал вертолет с коровой и стогом сена. Полковник с вилами под рокот вертолетных винтов подбрасывал корове охапки зеленого клевера.
– Военная оппозиция? Если вы имеете в виду этого перевертыша из Главного политического управления, который сделал себе карьеру на марксистской теории, а теперь поносит марксизм и Сталина, то это скорее антипример. Этот карьерист должен был появиться, чтобы его возненавидела армия. Он первый, кого поведут на гауптвахту. – Белосельцев с ним соглашался, почему-то представляя, как в воздухе за штабным вертолетом следовала группа тяжелых транспортов с дойным стадом коров. Коровы прижимались мордами к иллюминаторам, смотрели с неба на землю, на реки, луга и покосы, и полковники белой и коричневой краской подкрашивали пятна на дышащих коровьих боках.
– Не кажется ли вам, что у армии есть уязвимые точки, куда уже направлены удары вражеской пропаганды. Все эти разговоры о дедовщине, «афганском синдроме», упреки в непомерных военных расходах, – Белосельцев спрашивал, чтобы услышать обнадеживающий ответ Главкома, ощутить покой и уверенность рядом с этим властным и умным аристократом, любимцем армии.
– Дедовщина присутствует во всякой артели, семье и спортивной команде, – спокойно пояснял Главком. – И напрочь пропадает на войне, когда солдат должен спасать другого солдата. «Афганский синдром» – это выдумка журналистов. «Афганцы» составляют военное братство, на которое может и в мирной жизни опереться государство. Военные расходы на армию – это расходы на мир. В случае войны расходы были бы неизмеримо больше.
Белосельцев был счастлив оказаться рядом с этим красивым, стареющим человеком, от которого веяло легендой двух великих красных парадов. Парада 1941 года, когда в снегопаде полки уходили на запад умирать под Волоколамск и под Истру. И парада 1945 года, когда победивший народ возвращался с запада, швырял к Кремлю поломанную ржавую готику. И явилась сладкая мысль – одолеть все напасти, спасти страну, сохранить красный смысл. Пройти по площади парадом 1991 года. В сверкающем лимузине перед строем полков – Главком, наследник великого Жукова, принимает триумфальный парад.
В дверях появился молодой генерал, отдавая честь.
– Вертолет прибыл, товарищ Главнокомандующий. Можно идти на борт.
Они летели в пятнистом штабном вертолете. Мысль о параде 1991 года туманно витала в сознании. И следом, на расстоянии, мерно помахивая крыльями, летело пятнистое стадо коров.
Они опустились на лесном увале в красно-серебряных сосняках, у крохотного хутора с деревянными избой и сараем, копаным прудом и капустными грядками. За хутором открывалась просторная белесая низина, с зеркальцами болот и озер, с легким солнечным дымом, в котором чудились утиные кряки, плеск тяжелых птичьих тел, падающих среди осок и кувшинок. Вышли из вертолета, обогнули сарай. И здесь, на опушке, под пятнистой маскировочной сеткой, неотличимый от леса, песка, розовых тропок стоял «Полководец». Длинные ребристые фургоны, состыкованные под тупыми углами, прилепились к земле, словно огромный изогнутый дракон с туловом гигантского червя, с прозрачными, натянутыми среди деревьев перепонками, с чашами и усами антенн, которыми была покрыта его тупая мощная голова, взиравшая из-под сосен в бесконечно удаленные пространства континентов и океанов. Машина была беззвучна, но жила, дышала, источая вокруг себя грозный жар непомерной, загадочной жизни.
– Виктор Андреевич, – к Белосельцеву подошел худенький моложавый полковник в очках, похожий на студента. – Командующий поручил мне сопровождать вас во время учений и давать необходимые разъяснения.
Главком со свитой поднялись по ступенькам и скрылись в чреве дракона. Белосельцев медлил, осматривая чудище с зеленой стальной оболочкой, покрытой легкой испариной. Под железной кожей таилась жаркая думающая электроника, от которой сквозь сталь проступал мельчайший пот.
– Эта машина собирает информацию с глобального театра войны, – пояснял старательный гид, делая взмах рукой, словно в ней был хрупкий стебелек указки. – Со всех океанов, континентов, из космоса, с морского дна. Ее интеллект способен предсказывать развитие мирового конфликта и с учетом геостратегической ситуации, боевых потерь и сохраненных ресурсов помочь Генеральному штабу выработать оптимальное решение для победного завершения мировой войны. Такой машины нет ни в одной стране мира. Это одно из первых ее полевых испытаний.
В мирное время машина хранилась в подземных ангарах, в запретной зоне, под охраной специальных войск. Была создана на случай, если ставка Генерального штаба будет взорвана атомной бомбой, летающий штаб сбит зенитной ракетой, а подводный центр управления уничтожен пуском торпеды. Тогда управление войной перейдет к неуязвимой, вечно кочующей, исчезающей во льдах и пустынях системе, которая ночью, на гигантских тягачах, прячась от вражеских спутников, по непроезжим дорогам начнет свое блуждание по необъятной стране. Найдет затерянную точку на лесном кордоне, у безвестного хутора. Блоки состыкуют в огромное червеобразое тело. Жирные кабели побегут по земле, антенны сквозь кроны деревьев вопьются в звезды, беззвучные волны сигналов соединят ее с кораблями и танками, агентами в тылу неприятеля и воздушными армиями. Мегамашина обнимет весь мир, вопьется в него бессчетными щупальцами, станет сжимать в жестоких объятьях.
– Эта система дает нам преимущество над вероятным противником, позволяя принимать стратегически важные решения с опережением на несколько часов. А как известно, время в глобальной войне является фактором победы. Создание такой системы является прорывом в гонке вооружений, отбрасывает Америку на добрый десяток лет.
Белосельцев чувствовал грандиозность мегамашины, ее планетарную мощь, способность управлять историей, ввергать мир в разрушительный Конец Света или останавливать на черте катастрофы. Машина была создана в недрах красной империи, выражала ее сокровенную суть. Была той самой, скрытой от глаз тайной цивилизацией, о которой говорил Чекист. Упрятанная в военный камуфляж, облаченная в уродливые формы ромбов и параллелепипедов, она была готова к чуду преображения, к дивной красоте, божественному промыслу, замыслившему земную жизнь как неуклонное приближение к Раю.
