– Во, блин!
Но тут, громыхая, появились сразу пожарные, милиция и
«Скорая помощь». Люди в форме мигом навели порядок. Они вытолкали за дверь
любопытных, перенесли на диван Нину Михайловну, усадили на стул Ивана
Дмитриевича, отправили фельдшера искать Ваньку и приступили к допросу. Пока
пожарные заливали кухню, молоденький лейтенант обратился к Ивану Дмитриевичу:
– Ваша жилплощадь?
– Нет, я сосед.
– Хорошо, сообщите паспортные данные жены.
– Так не имеем.
– Это как? – удивился милиционер. – Издеваетесь, да? Имя,
отчество, фамилия, год рождения.
– Нина Михайловна Хрусталева, но она мне не жена.
– А кто?
Иван Дмитриевич растерялся:
– Ну случилось пару раз, давно, правда, еще Зина жива была,
а так никто, соседка!
Я с интересом глянула на бывшего актера. Кто бы мог
подумать, что они амурничали с Ниной Михайловной.
– Что можете сказать по сути происшествия?
– Так ничего. Чечня взорвала, терроризьм!
– Ступайте к себе, – устало сказал лейтенант и повернулся ко
мне.
– Отчего взорвалась плита, я не знаю, а Нина Михайловна
упала, когда у Ваньки с руки слетела вот эта штука из резины, – сообщила я.
Милиционер взял кисть.
– Здорово сделано, не отличить от настоящей, где он ее взял?
– У нас, – подала голос Тамара, – у Кристины целый чемодан с
такими шутками есть. Она один раз чуть школьного врача до инфаркта не довела.
Я хмыкнула. Было дело. У Кристины в гимназии страшно
противная докторица, злая, грубая, невнимательная. Дети предпочитают не
обращаться к Валентине Федоровне за помощью, по-моему, той просто доставляет
радость причинять всем боль. Кристина тоже зря не заглядывает в кабинет, но тут
пришло время делать манту.
Девочка предупредила доктора:
– Наверное, мне следует прийти через неделю, у меня насморк
сейчас и кашель.
– Замолчи, больно умная! – рявкнула Валентина Федоровна и,
уцепив железными пальцами ручонку Кристины, сильно поцарапала ее иголкой.
Результат не замедлил сказаться. Предплечье разнесло,
поднялась температура, Кристя на десять дней улеглась в кровать. Девочка
разозлилась и решила отомстить. Придя в школу, она, взяв с собой тройку
подружек, явилась в кабинет к врачу и заныла:
– Ой, ой, ухо болит.
– Садись! – рявкнула Валентина Федоровна, развернула
настольную лампу, направила пучок света на ушную раковину Кристи и заорала: –
Боже!
Впрочем, вы даже посочувствуете мерзкой бабе, когда узнаете,
что Кристя засунула себе в ухо искусственный глаз. Гадкая девочка, услыхав
вопль врача, мигом сказала:
– Ой, Валентина Федоровна, а я отчего-то вас боком вижу!
Это было уже слишком, доктор схватилась за сердце…
Естественно, все выяснилось, и нам с Тамарочкой пришлось пару раз сбегать к
директору, чтобы «отмазать» девочку. Очевидно, Ваняша добрался до коробки с
приколами и решил повеселиться.
Успокоились мы за полночь. Сначала Олег и Сеня налетели на
Ленинида.
– Кто подключал плиту? – ревел мой муж.
– Я, – пискнул папенька.
– Отчего из конторы не вызвал?
– Так деньги платить надо, – принялся оправдываться папашка,
– сэкономить хотел. Тут дел на пять минут. Завернуть гайку, и готово!
– Здорово сэкономил, – бормотнул Сеня, – начинай новый
ремонт. Ну зачем ты не в свое дело полез?
– Это Вилка плиту включила, – невпопад ответил Ленинид.
– Ты же чай попросил!
– Молчать, – рявкнул мне Олег, – отвратительно, где ты ни
появишься, начинаются неприятности!
– Но я только повернула кран.
– И все взорвалось!
– Я-то при чем!!!
– Не знаю…
Короче говоря, день окончился ужасно. Вдрызг переругавшись,
мы разбежались по комнатам. Утром Лениниду предстояло начать ремонтные работы
сначала. Я нырнула под одеяло, вытянула ноги и стала медленно уплывать в долину
сна.
– Вилка!!! О! Черт!!! Сюда!!!
Путаясь в халате, я бросилась на вопли, которые летели из
ванной.
– Кто это сделал? – орал Олег.
Из рукомойника на пол веселыми струйками бежала вода.
Маленькие потоки соединялись на полу в бурную реку и исчезали под ванной.
Развернувшись, я полетела вниз, отперла Маринкину квартиру…
Многострадальная кухня представляла собой зрелище не для слабонервных. Повсюду
осколки, сажа, черные пятна, обои валяются на полу, а с потолка весело сыплет
дождик: кап, кап, кап.
Я вышла на лестничную клетку и, еле-еле волоча ставшие
стопудовыми ноги, побрела наверх. Сейчас под натиском Олега придется
признаться, что я собиралась постирать колготки, заткнула раковину пробкой,
пустила воду, но тут ворвался Ленинид с предложением помыть полы у Маринки, я
обозлилась, вышла в коридор и напрочь забыла о весело бьющей струе. Да уж,
можно было не беспокоить брандмайора с бойцами, пожар бы и сам потух под
напором жидкости, хлынувшей с потолка. И самое обидное то, что все моментально
забудут про Ленинида, неправильно завернувшего гайку у плиты, и будут очень
долго помнить, как я дважды затопила Рымнину.
Глава 22
Встав ни свет ни заря, я очутилась у калитки Забелиных около
десяти утра и, увидав в проеме бледное лицо Милены, злобно прошипела:
– Теперь я знаю все! Немедленно говори, где Ляля?!
– Тише, пожалуйста, тише, – зашептала женщина, тревожно
оглядываясь. – Дементий дома.
– И что? – повысила я голос. – Пусть послушает, чем его
женушка и Ежи Отрепьев занимались. Хороша богомолка, а еще многодетная мать.
– Умоляю, замолчите.
– И не подумаю.
– Пожалуйста, пройдите на улицу Веснянского, это тут за
углом. Там есть чайная, подождите меня там. Только муж уедет, я сразу приду.
– Нашла дуру! Я за порог, а ты бежать!
– Ну подумайте сами, куда мне от детей деться!
