Следующий час мы тщетно пытались вытащить изо рта Олега
резиновую заглушку. «Пробка» сидела намертво. В ход были пущены все известные
средства. Сначала влили в Куприна ложку растительного масла. Когда эффекта не
последовало, Кристя притащила «Фейри». Увидев белую бутылочку, супруг отчаянно
затряс головой.
– Не капризничай, – велел Ленинид, – надо же вытащить,
подумаешь, набрать в рот средство для мытья посуды, давай, давай!
Но и «Фейри» не помог. Потом гениальная идея пришла в голову
Кристе:
– Пусть хлебнет ледяной воды, предметы от холода сжимаются,
мы в школе учили.
Олег, не споря, поднес ко рту стакан, но противная штука не
собиралась выскакивать.
– Резать надо, – вздохнул Ленинид. Куприн в ужасе замотал
головой.
– Или расплавить, – предложил Петруха, – давайте зажигалкой
попробуем.
Олег быстро отошел в самый дальний угол комнаты.
– Покемоны наступают, – донеслось из коридора, – всем
стоять, стрелять буду!
– Ирод с занятий вернулся, – вздохнула баба Клава, –
кончилася жизня спокойная!
Не успела она договорить, как в комнату вбежал Ванька с
большим пистолетом.
– Покемоны мстят! – взвизгнул неуправляемый мальчик, поднял
«наган» и нажал на курок.
Послышался сухой щелчок, Олег схватился за ухо, заорал,
изумительное противохраповое устройство упало на пол.
– Ура! – завопили все.
Удивленный Ванька стал озираться, Маринка, отвесив сыночку
на всякий случай затрещину, растерянно спросила:
– Вы чего? О…и совсем?
– Нет, – радостно ответила Томочка, – ступай на кухню,
Ванечка, шоколадку дам!
– Покемоны, вперед! – взвыл ребятенок и, ужасающе топая,
полетел в указанном направлении.
Я втащила Олега в нашу спальню и с чувством сказала:
– Убить тебя мало!
– Ей-богу, ты всегда всем недовольна, – ухмыльнулся муж, –
десять минут назад, когда была уверена, что у меня инсульт, расстроилась до
слез, так порадуйся теперь, что супруг жив и здоров.
Глава 10
Утро не принесло никаких новых идей, кроме одной. Надо поехать
в больницу к Бабкиной и поговорить с ней еще разок. Может, Аська перепутала.
Вдруг Ежи просто рассказывал ей про женщину с именем Милена, а деньги заплатил
совсем другой бабе?
Но в клинике меня ждало горькое разочарование.
– К Бабкиной нельзя, – пояснила медсестра.
– Почему?
– Доктор не велел, Константин Петрович приказал никого не
пускать, а то вчера пришла подружка ее проведать и чуть до повторного инфаркта
не довела!
– Но мне надо!
– Нельзя, сказала же!
– Где можно найти ее лечащего врача?
– Константин Петрович на пятиминутке.
– Когда освободится?
Девушка глянула на большие часы, висящие на стене.
– Через час. Можете подождать на стуле возле ординаторской.
Я села на жесткое сиденье. Эх, зря не взяла с собой книгу
или газету. Ну почему врачи называют пятиминуткой совещание, которое длится
намного дольше?
Ожидание тянулось томительно. От скуки я пересчитала все
трещинки на потолке и стенах и изучила больных, медленно шаркающих по коридору.
Очевидно, палаты тут были без удобств, потому что возле женского туалета
скопилась очередь. Потом ко мне подошла медсестра.
– Женщина, уступите место бабушке.
– Да, конечно, пожалуйста. Девушка усадила на освободившийся
стул крохотную старушку.
– Вот, тут подождите, скоро машина придет и отправитесь в
Репнево.
Знакомое название заставило насторожиться. Где я слышала это
слово «Репнево»? Бабушка тихо сидела, привалившись к спинке, потом она начала
сморкаться и рыться в необъятной кошелке. Я безуспешно пыталась припомнить: ну
кто совсем недавно говорил про Репнево?
Тут по коридору плотной толпой пошли люди в белых халатах. Я
отыскала Константина Петровича и услышала категорическое: «Нет!»
– Но мне очень надо.
– Не могу разрешить. Бабкиной нельзя волноваться.
– Дело очень важное! Доктор скорчил гримасу:
– Важней, чем жизнь? И потом, даже если я впущу вас в палату
интенсивной терапии, толку не будет. Бабкина погружена в лечебный сон,
разговаривать она не сможет!
– А когда прийти, чтобы с ней побеседовать?
– Недели через две!
– Так долго, – расстроилась я.
– Ничего не могу поделать, – сухо ответил врач, – между
прочим, ей уже один раз стало хуже после вашего визита.
– Константин Петрович, – дернула врача за рукав медсестра, –
из Репнева приехали, оформите документы.
– Почему ко мне? – изумился доктор. Медсестра глянула в мою
сторону и осторожно сказала:
– Так Андрей Миронович уволился. Главный сказал, что теперь
вы бумаги подписываете.
– Вот уж глупость, – вскипел Константин Петрович, – мне
только еще этой докуки не хватало!
Быстрым шагом он пошел в обратную сторону, но я не побежала
за ним и не стала просить разрешение на вход в реанимацию. Наконец я вспомнила
Репнево! Сестра-хозяйка Лина, ставшая невольной свидетельницей ссоры между
Отрепьевым и Маргаритой, бросила фразу: "А он ей отвечает: «Что касается
денег, то они все уходят в Репнево».
Я уцепила медсестру за халат.
– Простите, что такое Репнево?
– Социальный интернат.
– Извините, я не понимаю.
– Ну дом престарелых, вон бабушку туда сейчас отправляем.
Я посмотрела на тщедушную старушку, равнодушно сидящую на
стуле.
Прошел еще час, пока злой Константин Петрович оформил
необходимые бумаги. Потом он высунулся из ординаторской и заорал:
– Эй, Валентина, отведи ее вниз!
– Не могу, я на перевязке, – донеслось в ответ.
– Надя, Надя, – завопил доктор, – поди сюда!
