Нет, скорей всего, Лина приписала Рите свои ощущения.
Умереть от любви! Мне самоуверенная красотка не показалась ни грустной, ни
подавленной. Ну согласитесь, ведь странно сначала отчихвостить больную, которая
вошла в кабинет не в той обуви, а потом кинуться под машину!
Я ушла от Лины в глубоком недоумении. Все происшедшее
выглядело более чем непонятно. Сестра-хозяйка уверяла меня, что окончательный
разрыв между Ежи и Ритой произошел десять дней назад, но именно тогда господин
Отрепьев и закрутил всю историю с Лялькой. Никакого повода не верить болтушке
Лине у меня нет, да и девочка Вера, медсестра-практикантка, уверяла, будто у
кардиолога и Маргариты Федоровны страстная любовь. Всю осень, по словам Веры,
Ежи Варфоломеевич таскал букеты рентгенологу. А как же Аська? Ведь она
собиралась замуж за Отрепьева! И всю эту дикую историю с обменом Ляльки придумал
кардиолог. Он что, крутил роман одновременно с двумя?
Конечно, есть категория холостяков, которые предпочитают
иметь дело с замужними бабами. Ловеласам так спокойней. Женщина, имеющая
супруга, более осторожна при встречах, от нее не следует ожидать внезапной
беременности и скандалов с рефреном «почему мы не идем в ЗАГС». Но в таких
взаимоотношениях участвующим сторонам с самого начала понятно, что «любовь»
продлится пару месяцев, а потом произойдет разрыв. Много вы знаете своих
окольцованных подруг, которые бросили мужа ради чужого парня? То-то и оно!
Ежи очень странно вел себя в случае с Аськой. Подталкивал ее
к разрыву с Сережкой, решил помочь украсть дочь… И в то же время крутил роман с
Ритой. Значит, Аська не была роковой любовью, впрочем, Маргарита тоже. Что же
двигало милым загадочным доктором? Может, он хотел, чтобы Колесниченко
развелась со своим богатеньким Буратино, оттяпала квартиру, дачу, машину и
часть денежек? С богатой-то жить удобней!
Но нет! Маргариту Ежи бросил, решив продолжить амур с
Аськой. А у Бабкиной никаких особых средств нет, только оклад, который весь
уходил на семью. И совсем непонятно, зачем Ежи Лялька. Кое-кто из моих
подружек, разведясь, вышел замуж во второй раз, и их нынешние супруги кривятся
при виде детей от первого брака, стараясь при первой возможности подсунуть
благоприобретенных сыновей и дочек тещам. А тут такая история! Неужели Ежи
настолько потерял голову?
Я села в холле в кресло и уставилась на больных и врачей,
снующих туда-сюда. В большом помещении работало сразу несколько ларьков. Тут
бойко торговали лекарствами, косметикой, газетами, домашними тапками и
булочками.
Мысли упорно текли в одном направлении. Вдруг Отрепьев
просто разрывался между двумя любовницами, потом выбрал Аську… Он, наверное, и
в самом деле хотел провести с ней жизнь. Нашел эту многодетную тетку Милену
Забелину, договорился с ней…
Внезапно я так и подскочила в продавленном кресле! Милена!
Ну почему мне раньше не вспомнилось это имя? Уж не знаю, отчего Ежи не отвез
Лялю в монастырь к своей сестре Евдокии, наверное, у него была какая-то весомая
причина, но он изменил первоначальный план и отправил ребенка… к Забелиной.
Господи, да все просто. Маленькая больная Ирочка умирает.
Ежи забирает ее и привозит Лялю к Милене. Ни у кого из соседей подобная
рокировка интереса не вызовет. Дети были страшно похожи друг на друга, никто и
не усомнится… Одна беленькая, голубоглазая, другая такая же…
Я вскочила на ноги и рысью понеслась в кардиологию, надо
отыскать координаты Забелиной.
На посту тосковала довольно пожилая медсестра в больших
круглых очках.
– Простите, Забелина в какой палате? – налетела я на нее.
Сейчас эта бабка, похожая на сову, рявкнет: «Не знаю, ступай
в справочную» – и я выну пятьдесят рублей…
Но «сова» неожиданно вежливо ответила:
– Забелина?
– Да, Милена.
– Милена Забелина, – забормотала женщина, раскрывая толстую
тетрадь, – нету такой, но фамилия знакомая!
Я решила ковать железо, пока горячо, и, сделав расстроенное
лицо, заныла:
– Да тут она, сестрица моя, звонила две недели назад,
просила навестить, только недосуг было. Медсестра окинула меня быстрым
взглядом:
– Четырнадцать дней прошло? Потом она быстро пролистала
тетрадь и воскликнула:
– Точно! Вспомнила! Сектантка!
– Кто? – подпрыгнула я.
– Ну сестра ваша. Чего удивляетесь? Или не знаете?
– Мы не родные, – я принялась отчаянно выкручиваться,
понимая, что назвалась не тем, кем надо, – сводные, много лет не виделись, я
прямо изумилась, когда Милена позвонила.
– Она сюда с мерцательной аритмией попала, – заявила
медсестра, – очень хорошо ее помню, а в особенности мужа. Пришел, раскричался и
забрал жену. Верующий он, только не православный, а какой-то сектант. Ему
принципы не позволяют лекарства пить. Ну вроде как против бога идешь. Написано
тебе на роду умереть, и лечиться не смей. Вот уж глупость! Тут Милену все
жалели, тихая, скромная. Положили сначала в коридоре, больные знаете как орать
в этом случае начинают. А Забелина молчком на каталке сутки провела, пока место
освободилось…
– Да, – протянула я, – дела однако. Ни о чем таком я и не
знала. Может, надо поехать к ней да помочь? Только вот беда, адреса не знаю.
– Неужто с сестрой не общались!
– Мы сводные.
– Все равно, родная кровь.
– Так по отцу, он от матери Милены к моей маме ушел.
– А-а-а, – протянула медсестра, – погодите-ка, у нас адрес
указан, только с паспорта списываем. Знаете, как бывает, в документе одна улица
стоит, а живет человек на другой! Сейчас, погодите, у нас компьютер, да я с ним
не больно ловко управляюсь.
Следующие четверть часа приветливая женщина боролась с
техническим прогрессом, пытаясь сначала включить умную машину, а потом найти
необходимую информацию. К тому же ее все время отвлекали больные, которым требовались
разные вещи, но наконец нужная графа отыскалась.
– Вот, – удовлетворенно сообщила медсестра, – ей-богу,
раньше лучше было, полистал журнал, и готово, а теперь кучу нервов испортила,
записывай. Улица Белая, дом шесть, Медвякино.
– Может, Медведково? – усомнилась я.
– Нет, Медвякино, – поправила женщина, – это в области.
– Как же она к вам попала в больницу?
– «Скорая» с улицы привезла, плохо ей стало на вокзале, –
последовал ответ.
