– У меня сложилось такое же впечатление, – улыбнулась я.
– Меня на практику прислали, из училища, – начала изливать
душу девочка.
– Не повезло тебе.
– И не говорите. Сунули в руку тряпку и велели коридор мыть!
Хороша практика! Да еще вечно недовольны, ругаются!
– Наплюй.
– Так в училище сообщат, что плохо работала, «два» поставят,
стипендии лишат! Меня старшая все время идиоткой обзывает.
– Вера! – долетело из другого конца коридора. – Ну сколько
можно воду набирать! Лентяйка чертова!
– Вот, – с обидой пролепетала девочка, – сейчас опять
скажет, что я дура. Может, и впрямь я умственно отсталая, но никак в толк не
возьму, как эта штука работает.
И она ткнула пальчиком в большой никелированный цилиндр,
стоявший у стены.
Я усмехнулась. Сама долгие годы носилась с ведром и тряпкой,
драя бесконечные полы. Титан, так называется эта вещь.
– Вот здесь, в самом низу, имеется кнопочка, нажмешь и
быстро подставляй ведро, потечет кипяток.
– Хитро, – покачала головой Вера, – никогда ничего подобного
не видела.
– Очень старый агрегат, теперь таких не выпускают. Даже
странно, что он еще где-то сохранился.
– А тут все такое, допотопное, – хихикнула Вера, отрывая от
пола ведро.
– Болтаешь без остановки, а работа стоит! – заорала толстая
баба, та самая, которая только что толкала каталку. – А ну, шевелись, лентяйка.
А вы чего хотите?
Вера покраснела, глаза ее наполнились слезами, мне стало
жаль девочку.
– Я ее тетя, адвокат по профессии. Вы знаете, что
несовершеннолетних нельзя заставлять полный день работать?
Старшая медсестра осеклась, потом осторожно сказала:
– Вы родственница Веры?
– Ближайшая, если не расслышали, повторю: я работаю
адвокатом. Кстати, по нормам труда подросток не должен таскать тяжеленные
ведра.
Бабища расплылась в улыбке. Правда, приветливей от этого ее
лицо не стало, наверное, так пытается проявить любезность тигровая акула.
– А Верочку никто и не заставляет, она у вас просто очень
старательная! Такая расторопная, сообразительная…
– Это поэтому вы ее называете «лентяйка чертова»? – хмыкнула
я.
– Что вы, – деланно возмутилась тетка, – кто сказал подобную
глупость?
– Сама слышала пару секунд назад, вы кричали из коридора:
«Ну сколько можно ведро набирать, лентяйка чертова!»
Медсестра растерянно захлопала глазами, потом нашлась:
– Господь с вами, это я техничку нашу распекала, никогда не
уберет нормально! Ты, Верочка, оставь ведро и ступай с тетей домой, хватит уж,
и так засиделась.
Вымолвив последнюю фразу, медсестра исчезла. Вера грохнула
ведро о пол.
– Ну спасибо! Здорово вы ее напугали! Откуда вы знаете-то
про всякие нормы и законы? Неужели адвокатом работаете?
– Да нет, я работаю в журнале, статьи пишу на криминальные
темы, просто не так давно передачу по телику посмотрела, там как раз речь о
детском труде шла, вот и запомнила кой-чего. А ты давно тут практику проходишь?
– Третий месяц мучаюсь, – вздохнула Вера, – нашим девчонкам
всем повезло, в такие интересные места попали, а я в отстойник угодила. Вы сами
сюда зачем? Если, не дай бог, заболели, то бегом скачите прочь. Здесь лишь один
доктор умный был, да и тот помер, Ежи Варфоломеевич, остальные идиоты.
Я схватила Веру за руку.
– Ты его знала?
– Конечно, а как же!
– Здесь есть столовая?
– Буфет на втором этаже.
– Пошли выпьем кофе.
– Не люблю его, он горький, – покачала головой Вера.
Я потащила ее к лифту.
– Значит, куплю тебе чай или сок.
Глава 7
В небольшой комнатке, битком набитой народом, с трудом
нашлось свободное местечко. Мы с Верой протиснулись за крохотный столик у окна,
и девочка спросила:
– А зачем вам Ежи Варфоломеевич?
– Ты сказала, что он умер, не знаешь, какова причина его
смерти? Вера хмыкнула.
– Еще бы не знать! Тут все отделение только об Отрепьеве и
говорит! Он с собой покончил, из-за Риты.
– Из-за кого?
– В больнице работает Маргарита Федоровна, на рентгене. У
них такой роман был! Все прям обзавидовались! Ежи Варфоломеевич цветы ей
охапками носил! Так красиво! И вот что вышло!
– Зачем бы ему из-за женщины лишать себя жизни, –
пробормотала я, – ведь не мальчик. Кстати, он же жил холостяком, мог вполне на
ней жениться. Очень странно! Небось отношения у них еще прошлой зимой
прервались, а повесился он совсем недавно!
– Да вы что, – замахала руками Вера, – какая зима! Меня в то
время тут не было совсем! У них такая любовь осенью творилась! Жуть! Только
Рита замужем, супруг у нее из богатых. Наши тут болтают, что ее вполне такая
ситуация устраивала: дома старый козел, но с большими деньгами, а на работе
молодой ухажер. Смешная штука приключилась не так давно!
– Какая? Вера хихикнула.
– Рентген когда-нибудь делали?
– Конечно.
– Тогда знаете, что кабинет, если аппарат работает, всегда
закрывают. Значит, пришел наш больной к Рите, дернул створку и сел в коридоре.
Десять минут прошло, двадцать… На стульях очередь… Решили, что Риты нет. Один,
самый нетерпеливый, побежал жаловаться заведующему. В общем, распахивается
дверь, и появляется Ежи Варфоломеевич! Но в каком виде! Халат наизнанку, шнурки
развязаны… Цирк! А в коридоре толпа злых больных и заведующий…
Вера засмеялась.
– Сама не видела, но Лена Плющева при этой сцене
присутствовала! Чуть не описалась от смеха! Ежи Варфоломеевич быстренько к
лифту шмыганул, а заведующий давай Риту убивать. Правда, в кабинете. Но он так
орал, что сквозь свинцовую дверь слышно было.
– Уволю! Проститутка! На рабочем месте! Я встала.
– На каком этаже рентген?
