Маринка наконец-то застегнула на Ваньке одежду. Отдуваясь,
она сообщила:
– Ежели этот бандит тут денек проведет, вы в больницу
попадете.
С этими словами она выскочила на лестницу, таща за собой
упирающегося изо всех сил Ваняшу. Я пошла умываться и наткнулась на бабу Клаву,
одетую в невероятно розовые панталоны и атласный лифчик.
– Увели ирода? – поинтересовалась она, шумно сморкаясь.
Я не ответила и ушла к себе. Все понятно, следует как можно
меньше бывать дома. Да у меня и возможности нет, чтобы валяться на диване, надо
начинать искать Ляльку.
Первый звонок я сделала Розалии Никитичне. Трубку снял
Андрей.
– Алло, – процедил он.
– Позови маму.
– Это кто?
– Вилка, не узнал?
– Чего в такую рань звонишь? – недовольно протянул бывший
муж Аськи. – Ни свет ни заря людей будишь!
– Так десять уже!
– Самый сон, – возразил Андрей, – что за спешка?
– Розалия Никитична дома?
– Издеваешься, да? Куда ж ей деться!
– Тогда я сейчас приеду.
Андрей продолжал бубнить что-то в трубку, но я уже
отсоединилась и понеслась одеваться.
Оказавшись на улице, я пожалела, что не вытащила с
антресолей сапоги на меху. Холод наступил невероятный, правда, градусник
показывал всего минус один, но мне показалось, будто на дворе тридцать градусов
мороза. Порывистый ветер сбивал с ног, в лицо летела колючая крупа, ноги
разъезжались на замерзшей грязи. Продрогнув до костей, я ввалилась в квартиру
Розалии, мечтая о чашечке обжигающего кофе. Но стоило переступить порог, как
стало понятно: на угощение нечего рассчитывать. За широкой спиной Андрея маячила
Светка.
– Чего надо? – хмуро спросила она. Я решила не сдаваться
сразу и широко улыбнулась:
– Добрый день! Какой халатик на тебе красивый, глаз не
оторвать. У Аси похожий был, ей Сережка его подарил!
Света фыркнула и исчезла. Андрей нахмурился:
– Подумаешь, надела Аськину хламиду, и что? Не тащить же
сюда все вещи! Света, между прочим, устала, целыми днями к Розалии бегает, а та
капризничает: этого не хочу, то не буду!
Я повесила куртку в шкаф и отбила мяч:
– Аська о твоей матери уже много лет заботится.
– Всего два года! – возмутился Андрей.
– Так ведь не неделю, как Света!
– Уже десять дней!
Честно говоря, Андрей начал меня раздражать. Я сунула ноги в
домашние тапочки и отрубила:
– Не дергайся, я пришла в гости не к вам, а к Розалии, Света
может не суетиться и не накрывать праздничный стол. Аська поправляется, скоро
вернется домой, и ты опять спихнешь ей на плечи свою парализованную мать.
– Она может ходить, только не хочет!
Не обращая внимания на реплики Андрея, я подошла к двери
спальни Розалии и постучала. Ответа не последовало. Я повторила попытку и, не
добившись результата, потянула створку на себя.
– Можно?
В комнате царила темнота, сквозь задернутые плотные шторы не
проникал ни один луч света. Розалия Никитична, очевидно, приняла на ночь
снотворное и теперь мирно почивала в пуховых одеялах. Этак она и до обеда
продрыхнет, но мне недосуг ждать.
Поколебавшись пару секунд, я вошла в спальню, раздернула
шторы и повернулась к хозяйке. Крик застыл в горле. Пожилая дама лежала на
спине, голова ее, с широко раскрытыми глазами и разинутым ртом, покоилась на
большой подушке с кружевной наволочкой, сухонькая морщинистая рука, странно
маленькая для грузного тела, безвольно свисала почти до полу.
Стараясь не заорать, я выпала в коридор, добрела до кухни и
плюхнулась на табуретку.
– Уже уходишь? – любезно поинтересовалась Светка,
продолжавшая щеголять в Аськином халате. – Скатертью дорога.
– Выпей чаю, – предложил более совестливый Андрей, – с
тортом.
Не успел муж протянуть руку к картонной коробке, как жена
мигом схватила ее и пихнула в холодильник.
– Ты чего? – удивился он.
– Торт несвежий, – объяснила свои действия супруга.
– А я только что ел… – пробормотал Андрей, – ничего
показался.
– Розалия Никитична умерла, – сказала я.
– Может, крем очистить? – продолжил Андрей, потом осекся и
уставился на меня. – Ты чего городишь?
Светка выскочила из кухни. Поднялась суматоха. Пока Андрей
звонил в «Скорую помощь», я еще раз заглянула в спальню покойной и увидела
Свету, беззастенчиво рывшуюся в большом комоде.
– Ты что делаешь? – возмутилась я.
– Бинт ищу, – совершенно спокойно сообщила наглая баба, –
челюсть подвязать надо, а то потом так с разинутым ртом в гроб и положим.
– Иди отсюда.
– Еще чего!
Я схватила Светку за рыхлые плечи и стала подталкивать к
выходу.
– С ума сошла, – заорала та, – между прочим, я у себя дома!
Мы со Светкой находимся в разной весовой категории, из ее
тела запросто получится два моих, но вторая жена Андрюшки любит проводить
свободное время у телика с пакетом чипсов или орехов, поэтому ее кости обтянуты
не тугими мышцами, а салом. Я же ношусь целый день по городу и редко принимаю
сидячее положение, к тому же все детство провела с мальчишками во дворе,
отстаивая свой авторитет в драках. Очевидно, знания кулачного боя не ржавеют,
потому что я мигом стукнула Светку под коленки и вытолкала гору жира в коридор.
Потом повернулась к Розалии Никитичне и сказала:
– Может, это и правда, что после смерти в комнате остается
энергетическая оболочка человека, тогда прошу извинения за свое хамское
поведение. Насколько понимаю, вы очень любили Асю и терпеть не могли Свету,
поэтому мне придется сделать еще один некрасивый поступок.
С этими словами я открыла комод и вытащила бархатные
коробочки, в которых Розалия хранила свои украшения. У пожилой дамы имелись
отличные броши и серьги, ее покойный муж знал толк в драгоценностях и
старательно покупал их жене. Запихнув драгоценности в сумку, я снова
повернулась к телу Розалии:
