– А вдруг в бойлерной авария? Тогда вместо ожидаемой струи
из трубы понесется только свистящий звук. Никогда ни в чем нельзя быть
уверенным на все сто.
Я не нашлась что возразить, отчего-то при подведении
окончательного итога мой муж всегда оказывается прав.
– Что у нас происходит, – налетела я на Олега, – откуда эти
коробки? Только не говори, что опять прибыли гости. По горло сыта твоими
родственниками.
– Еще и спрашивает! – сморщился Олег. – Сначала устраивает
безобразие, а потом злится.
– Я? Что я устроила?
– Да это все.
– Что?
– Ты виновата, – бубнил Куприн, гася о перила окурок, – ну
кто унесся из дома, забыв закрутить кран? Из-за кого затопило Рымниных?
В то же мгновение в голове прояснилось. Значит, на нашей
кухне ужинают сейчас Ванька, сын Марины, и ее мамаша, баба Клава. Бабку я давно
не видела, вот и не узнала, а Ваня, как все дети, быстро растет и изменяется.
– Маринке придется делать ремонт, – спокойно пояснял муж, –
дело дорогое, хлопотное, к тому же мы тут виноваты.
– Да у Рымниной и без нас потолок на пол падал, –
возмутилась я, – а обои лохмотьями висели! Маринка ни разу квартиру в порядок
не приводила, как въехала, так и живет.
– Оно верно, – вздохнул Олег, – только приходила комиссия из
домоуправления и констатировала – повсюду протечки, паркет вздут, штукатурка
обвалилась. Нам ремонт оплачивать.
– Да Маринка просто воспользовалась ситуацией!
– Похоже, что так, но нам от этого не легче, – заметил муж.
– Марина и впрямь не растерялась. Она не только комиссию из домоуправления
вызвала, но еще и обратилась в ремонтную контору. Знаешь, какую сумму
насчитали! Одна новая проводка бешеных денег стоит!
– При чем тут проводка?!
Куприн вытащил новую сигарету и облокотился на перила.
– Так комиссия проводила экспертизу. Все чин-чинарем, с
подписями трех членов и печатью. Из-за протечки старая проводка пришла в
негодность.
Я просто онемела от возмущения. Ну Рымнина, вот ловчила!
Решила провернуть за наш счет капитальное обустройство квартиры. Все понятно,
поставила членам комиссии бутылку, вот и подписали они нужный документик.
– Прибавь сюда еще деньги на съем квартиры…
– Какой?
– Маринка справки приложила. У нее сын – аллергик,
мать-инвалид, они не могут дышать штукатуркой и краской, следовательно,
требуется вывезти их в удобное место.
Я только хлопала глазами. Молодец, Маринка, у таких людей
нужно поучиться, все предусмотрела. Ребенок-аллергик! Да Ванька только что на
моих глазах трескал свиную отбивную, заливая ее кетчупом! Кстати, и
бабуся-инвалид достаточно шустро передвигается по нашей кухне.
– Оно, конечно, – протянул Олег, – можно было подать на нее
в суд, только проиграем дело.
– Это почему?
– Маринка – мать-одиночка, малооплачиваемая женщина, имеющая
на руках двух иждивенцев. А у нас Семен – издатель, ты – журналист, я работаю в
органах. Одним словом, сплошные богатей и взяточники. Угадай, на чьей стороне
будет судья? Даже и заводиться не стоит!
– Но ты не берешь взяток, а у Сени сейчас большие проблемы,
все его деньги вложены в дело, мы очень скромно живем! – возмутилась я. – А
Маринка, несмотря на крохотный оклад, щеголяет в новой шубе!
Олег махнул рукой:
– Никому ничего не докажешь! На мой взгляд, Ленинид придумал
правильно.
– И какая замечательная идея пришла в голову папеньке? –
вздрогнула я.
Ленинид способен на многое!
– Да он предложил, на наш с Семеном взгляд, отличный выход,
– пояснил супруг, потягиваясь. – Марина, Ваня и Клавдия Васильевна переезжают к
нам, тем самым мы избегаем трат на съем квартиры. Неудобств никаких, лишняя
комната есть, к тому же нас целыми днями нет дома.
Я постаралась сдержать рвущееся наружу негодование. Все
правильно, Олег и Семен всегда отсутствуют, даже субботу и воскресенье мужики
предпочитают проводить на работе, но, между прочим, в квартире проживают еще
Томочка с грудным младенцем, Кристина и я. Нас-то почему не спросили? Может, мы
не хотим толкаться на одной кухне с противной бабой Клавой?
– Вещи их тоже пока у нас постоят, – как ни в чем не бывало
сообщил Олег.
– Что еще придумал папашка? – прошипела я. – Между прочим,
ремонт дело долгое.
– Да нет, – отмахнулся Куприн, – у Рымниных жилплощадь
маленькая, наша-то квартира из двух соединена. Еще хорошо, что не Костюковых
залили, вот там бы пришлось повозиться! А здесь ерунда, Ленинид за месяц
сделает.
– Как – Ленинид! – подскочила я.
– Так он сам предложил, – попятился Олег, – сказал: «Ну
зачем чужим платить, мы с Петрухой живо в порядок фатерку приведем». Ладно,
недосуг болтать, там еще столько коробок!
Вздохнув, он поднял картонный ящик и исчез в квартире. Я
стояла, привалившись к перилам. Добро пожаловать в сумасшедший дом, господа!
Значит, нам на голову сваливаются Маринка, Ванька, баба Клава, да еще прибавьте
сюда узлы, коробки, пакеты. Интересно, мебель тоже приволокут? И благодарить за
«удачное» решение проблемы следует скупердяев Сеню и Олега, которые пожалели
денег на ремонт и наем квартиры. Естественно, всем будет жутко неудобно,
начнутся скандалы, а виноватой сделают меня. Возразить что-либо я не смогу,
потому что и впрямь забыла закрыть злополучный кран.
Следующее утро началось с дикого вопля:
– Не хочу, не пойду, а… а… пусти!
Испуганная, я вылетела в коридор и увидела Марину, которая
пыталась застегнуть на орущем Ваньке куртку.
– Что случилось?
Маринка повернула ко мне красное, злое лицо.
– Вон, выкобенивается! В садик идти не хочет.
– Нет! – зашелся Ванька. – Там Марь Андреевна тряпкой
дерется!
– Еще как отправишься, – рявкнула мать и, ухватив сыночка за
плечи, принялась трясти его, словно бутылку с кефиром, – мигом полетишь,
спиногрыз!
Голова мальчика болталась на тоненькой шее, но Ванька упорно
орал:
– Нет, нет, нет!
– Оставь его дома с бабкой Клавой, – предложила я, – может,
в садике плохо, видишь, как он расстраивается.
