– Не светиться, – сказал Ванька.
– Точно. Не светиться. А Пень светился. В общем, кто-то
из шишек, прикрывавших темных магов, подослал к нему наляпов, чтобы они
вправили ему мозги и забрали глиняшку. А под раздачу, естественно, попал
я, – заявил Ягун.
Он хотел добавить еще что-то о себе дорогом и любимом, но не
успел. Неожиданно Пупсикова оглушительно взвизгнула и попятилась. Дело в том,
что Ленка Свеколт, стоявшая с ней рядом, побледнела, покачнулась и стала падать
вперед. Не успей Шурасик подхватить ее, она разбила бы лицо. Спустя несколько
секунд она очнулась и сделала судорожный вдох. А еще спустя мгновение Жанна
Аббатикова закашлялась и тяжело опустилась на пол, закрывая ладонью нос. Из
носа у нее шла кровь.
Все растерянно сгрудились вокруг. Никто ничего не понимал.
Вездесущая Верка Попугаева, разумеется, оказалась в первых рядах.
– Что случилось? Они не подрались? – спрашивала
она у всех, приседая от любопытства.
– Нет, – отвечали ей.
– И сглаза не было? И запука?
– Нет.
– Обе влюбились в Шурасика? Тоже нет? А в кого? –
спрашивала Верка, поспешно намечая направления для будущих сплетен.
– Попугаиха, да замолчи ты!.. Ягун… зови Ягге! –
крикнул Шурасик, вскакивая и порываясь бежать.
Свеколт удержала его за руку.
– Не надо Ягге! Не сюда! – выговорила она с
усилием.
– А куда? Что с вами?
Ленка с трудом села, набираясь сил.
– С нами – ничего. Глеб… Что-то произошло с ним, –
произнесла она.
– С Бейбарсовым? – удивленно переспросил Шурасик.
– Да. С Глебом.
– Но почему тогда вы?.. – начал Шурасик.
– Мы с ним в связке… Общий дар, общая защита… Если
умрет один из нас, умрут все трое, – спокойно, без малейшего сомнения в
голосе сказала Свеколт.
Она нашла глазами Жанну Аббатикову и взглядом, казалось,
передала ей часть своих сил. «Они как сообщающиеся сосуды… Общая энергетическая
система!» – подумала Таня.
Она задыхалась от чувства вины. Если бы не ее просьба, Глеб
не стал бы следить за Зербаганом. А тут еще, растолкав всех, из толпы вынырнула
Лиза Зализина. Ягун досадливо поморщился.
– Я знаю: это все она – Татиана Гроттер! Где кровь, где
смерть, где измена – везде она! – голосом трагической актрисы из
погорелого театра вскричала Зализина.
Она шагнула к Тане, точно собираясь выцарапать ей глаза, но,
так и не дотянувшись до глаз, рухнула в обморок.
– Пол холодный. Лизон, не лежи на животе: дети
отморозками вырастут, – спокойно посоветовала Шито-Крыто, хотя Лизон
лежала вовсе не на животе, а на спине.
Зализина гневно дернула ногой и демонстративно повернулась
именно на живот. Ритка удовлетворенно усмехнулась. Такие психологические штучки
были в ее вкусе.
Свеколт поднялась и, опираясь на руку Шурасика, пошла по
лабиринту коридоров, безошибочно выбирая путь. Остальные следовали за ней.
Ленка долго двигалась по прямой галерее, а затем вдруг свернула в проход,
ветвящийся к одной из башен.
– Башня Привидений? Ого! Что Бейсусликов, интересно,
тут забыл? – удивленно спросила Гробыня.
Ей никто не ответил. Таня, Ягун и Ванька переглянулись,
разом подумав, что именно в Башне Привидений они встретили недавно Зербагана.
Еще с полсотни ступеней, и они увидели Недолеченную Даму, которая, заламывая
руки, парила над небольшой площадкой.
К Недолеченной Даме ринулись с вопросами, но она, обычно
словоохотливая, отшатнулась и исчезла с коротким возгласом. Ванька догадался
направить луч перстня на пол. И сразу все увидели тело. Глеб лежал на каменных
плитах лицом вниз. Рядом, в полушаге, валялась бамбуковая трость. Ее конец
выглядел оплавленным, точно Бейбарсов ворошил им угли.
Не задумываясь, Таня метнулась к Глебу, но кто-то твердо
удержал ее за локоть. Она сердито рванулась, удвоив свой рывок заклинанием,
способным согнуть фонарный столб, однако не сдвинулась и на сантиметр. Ее
локоть точно вмуровали в стену. Уверенная, что только Гломов может обладать
такой нечеловеческой силой, Таня крикнула: «Отпусти, Глом!» – и была крайне
удивлена, услышав Гунино «Чё?» совсем с другой стороны.
Повернувшись, Таня увидела ласковое и спокойное лицо Жанны
Аббатиковой.
– Не нао… не нао… Успоойся, Тая, не тогай ео!.. Нельзя
тоать! – заговорила Жанна, глотая согласные. Она всегда говорила так,
когда волновалась.
– Почему?
– На Гебе поклятье. Ели ы коешься Геба, поклятье
пеекиется на тея и ты урешь.
– Не важно! Я должна помочь! – упрямо сказала
Таня, продолжая напрасно вырывать локоть, который Аббатикова держала безо
всякого внешнего усилия. Это было вполне в духе Тани. Жертвенность пересиливала
в ней здравый смысл.
– Геб ив, поому что мы с Еной ывы. Поклятье не согло
уить его и осталось. Посотри на каень! – успокаивающе повторила
Аббатикова, показывая на ступени, по которым шла легкая рябь.
Творя на ходу защитную магию, к Глебу осторожно приблизилась
Ленка Свеколт и, не касаясь, осторожно стала водить над его телом руками, точно
снимала невидимую паутину. После двух-трех движений в одном направлении она
сворачивала что-то пальцами – что-то липкое и неприятное – и отбрасывала. Луч
Ванькиного перстня случайно упал на руки Ленки. Таня увидела, что ногти у
Свеколт стали почти фиолетовыми, а на пальцах вздулись волдыри, точно от ожога.
«Это же чудовищно больно!» – подумала Таня, пораженная, как
Свеколт терпит эту боль. Лицо Ленки почти не изменилось, лишь стало как будто
бледнее. Движения, которыми она собирала проклятье, по-прежнему оставались
неторопливыми и просчитанными.
– Почему она может, а я не могу? – почти шепотом,
удивленная, что произнесла это вслух, спросила Таня.
Ответа она не ожидала и была удивлена, услышав его от
Аббатиковой.
– ОА НЕ Ы! – спокойно сказала Жанна.
«Она не я! Емко сказано», – подумала Таня.
Окончательно освободив Глеба от паутины проклятия, Свеколт
опустилась на колени и с усилием перевернула его на спину. Под носом Бейбарсова
Таня разглядела темное пятно крови и вспомнила, что кровь она видела и у
Аббатиковой. Три некромага вместе были единое целое. Проклятие, которое с
легкостью убило бы одного, не смогло уничтожить троих.
