Книга Таня Гроттер и перстень с жемчужиной, страница 17. Автор книги Дмитрий Емец

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Таня Гроттер и перстень с жемчужиной»

Cтраница 17

Таня повторила заклинание, после чего перстень Феофила Гроттера неохотно выбросил красную искру. Невидимая дверь, сквозь которую Таня прошла, оказалась неприятной. Тане почудилось, будто она протискивается сквозь упругий, вздрагивающий холодец. Оказавшись с другой стороны, она невольно схватилась за волосы.

– Не бойся, Гроттерша! С твоими залысинами все в порядке. Что ж я, враг своей прическе? – сказала Гробыня.

Она стояла впереди, в полутьме. Мягкий свет лился сзади, очерчивая проем, ведущий во внутреннюю часть дома. Где-то за ее спиной, натыкаясь на стулья, грузно ходил Гуня.

– А как-нибудь по-другому устроить дверь нельзя? – спросила Таня, по-прежнему ощущая кожей прикосновение мерзкого студня.

– Это ж Лысая Гора. Ты другой двери и не захочешь, когда ночью какой-нибудь упырь будет к тебе ломиться… – лениво сказала Склепова.

Гуне наконец удалось зажечь светильник. Таня с любопытством огляделась. У стены располагался небольшой бар. Его стойка была выложена красным кирпичом. На стойке – хрустальный шар для гаданий и тут же, немного в стороне, привинченный к стене гроб, служащий полкой для книг. Правда, книг на нем было гораздо меньше, чем пивных бутылок необычной формы. Но это уже, видимо, царство Гломова.

Несколько стульев с вычурными спинками, высокий трехногий табурет с узким сиденьем, длинный стол и светильник, раскачивающийся на растрепанной висельной веревке, дополняли картину. Ах да, еще в гостиной у стены помещался большой стационарный зудильник, и тут же рядом мягкий, очень уютный на вид кожаный диван.

– Засасывающий диванчик. Осторожнее с ним! – сказала Склепова, проследив направление Таниного взгляда.

– В смысле?

– А никакого смысла! Заснешь на нем ночью и – фьють… Засосали и сожрали. А так сидеть – сиди, – разрешила Гробыня.

Тотчас, подтверждая ее слова, на диван грузно плюхнулся Гуня, включив с пульта зудильник.

– Ща будет бокс! – сказал он радостно.

– Ну наконец-то! Теперь его долго не будет ни видно, ни слышно! – сказала Гробыня и потащила Таню показывать дом. Кроме гостиной, внизу обнаружились еще две спальни, в одной из которых была установлена необычная медная ванна, отлитая в форме половины ракушки.

– Недурно, да? – вскользь, но с явной гордостью спросила Гробыня, заметив, что Таня с интересом разглядывает ванну.

Таня подтвердила, что недурно. Как оказалось, Склепова сама нашла ванну в старом доме, который вот-вот должны были снести.

– Еле успели упереть… Хорошо, что у меня был с собой компактный трактор, – сказала Гробыня.

– Какой трактор? – не поняла Таня.

– Да вот он сидит, дармоед! Свалился на мою голову, изгадил молодость, опошлил юность! – Склепова небрежно кивнула на гломовскую спину. Спина осталась безучастной. Она смотрела бокс.

– Эй, Глом! О тебе говорят! Не хочешь как-нибудь пошевелиться, что-нибудь сказать? – продолжала атаковать Гробыня.

Гуня, которому она мешала смотреть зудильник, не оглядываясь, швырнул назад подушку.

Таня продолжала осматриваться.

– Необычная люстра! Мне нравится! – сказала она, разглядывая массивный деревянный круг, висевший в спальне над кроватью Гробыни. Вдоль обода в просверленных отверстиях помещались свечи, общим числом более сотни. Свечи были вечные и негаснущие, что не мешало им чадить и капать воском.

– Ой, да я тебя умоляю! Обычное колесо! – сказала Гробыня, втайне крайне довольная.

Стоило ей об этом упомянуть, Таня вспомнила, где прежде видела такой же круг.

– А, тележное колесо! А я никак не соображу, что это!

Гробыня перестала быть крайне довольной.

– Ты уже пошутила? Смеяться можно? Тогда ха-ха! – сказала она.

– Ты это о чем?

– Тележное колесо? Проснись и пой, Гротти! С колесницы Птолемея, грека на египетском престоле, не хочешь? Если тебе что-то говорят слова «грек» и «престол», – заявила она.

Таня с сомнением взглянула на круг со спицами, однако спорить не стала.

Обход квартиры продолжился. Гробыня то и дело останавливалась, будто подсказывая Тане, где и чем надо восхищаться. Таня ощущала себя морозом-воеводой, который обходит не свои, а чужие владения. Ей явно не хватало эмоционального градуса, чтобы в должной мере насытить тщеславие Склеповой.

«До чего же она любит играть в «позавидуй мне!» – подумала Таня.

Правила игры были простые. От гостя требовалось хвалить все что угодно, хозяин же небрежно отмахивался и просил его прекратить. Однако если гость действительно внимал мольбам и прекращал, в следующий раз его уже не звали.

– Ну все! Берлогу посмотрели, теперь можно и поесть! – смилостивилась наконец Склепова.

Гробыня подошла к холодильнику – холодильник был заурядной лопухоидной марки, хотя и с дюжиной пулевых дыр – и, порывшись, достала два унылых йогурта, стеклянную банку с холодными котлетами и три рахитичные морковки.

– Опять никто не сходил за жратвой! Ну ничего, не в диете счастье… Посидим, потреплемся! – вздохнула Гробыня и красными искрами принялась бомбардировать чайник, помогая ему закипеть. – Ну как тебе наше воронье гнездышко? – спросила она у Тани.

– Впечатляет. Слушай, а как твои родители отнеслись к тому, что ты поселилась на Лысой Горе с Гуней? – спросила Таня.

Гробыня поморщилась.

– Ну… они были не в восторге. И от Лысой Горы, и от Гунния в особенности. Представляешь, этот лошак, когда я его с ними знакомила, ковырял в ухе горлышком пивной бутылки! Просто убила б!.. Мама встала в стойку и начала вопить в духе, что «мать всегда права!», но я сделала ловкий ход. Я сказала, что сама могу стать мамой не сегодня завтра, если меня не оставят в покое. В общем, родители отвяли. В сущности, им и дергаться было нечего. Пока я училась в Тибидохсе, они видели меня месяц в году – не чаще.

– Это – да, – грустно сказала Таня, вспоминая своих родителей, которых ей вообще не случилось увидеть, если не считать единственного раза, в матче со сборной вечности. Эх, папа-папа… Спасибо тебе!

Перстень Феофила ободряюще потеплел.

– Эй, Гроттерша! Ты недодала мне повиливаний хвостиком! Где восторги? Где обморок от счастья? Как квартира-то? Лучше, чем наша жалкая каморка в Тибидохсе? – спросила Склепова, любившая получать похвалы в ненормированном количестве.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация