– А ты поищи! – Надежда замигала по очереди обоими глазами и выразительно подняла брови, пытаясь передать подруге свои мысли. – Помнишь, о чем мы с тобой говорили?
– Ах, ну да… – Люся вспомнила, ради чего они с Надеждой пришли к Нине, и вышла из комнаты.
Остановившись посреди холла, она огляделась.
Кажется, мастерская покойной Нины Слепневой направо, к ней можно попасть вот по этому темному коридору…
Она пошла в том направлении, свернула направо, налево… нет, мастерской здесь определенно не было, она забрела не туда. Решила вернуться – но и это не получилось, вместо того чтобы выйти обратно в холл, она забрела в какой-то темный закуток, заваленный холстами на подрамниках.
– Черт, ну и квартира… – пробормотала Люся. – Не квартира, а настоящий лабиринт!
Она вспомнила, как много лет назад точно так же бродила по этой огромной захламленной квартире. Кажется, тогда она тоже забрела в этот тупик…
Люся прикрыла глаза, вызывая в памяти тот далекий день.
Кажется, тогда она пошла направо, потом услышала шаги вредной домработницы, вернулась, открыла дверь…
Она снова проделала все эти маневры, дернула дверную ручку – и оказалась на галерее, над мастерской Нины Слепневой.
Облегченно переведя дыхание, Люся спустилась с галереи по скрипучей деревянной лесенке.
В мастерской мало что изменилось с того далекого дня – мольберт с натянутым на него чистым холстом, несколько высохших кистей в керамическом горшке, конторка для записей, книжный шкаф у стены. Громоздкий резной старинный шкаф с двумя колоннами по бокам. Не шкаф, а настоящий античный храм. И, что характерно, многолетней пыли нету, стало быть, Нинкин муженек уж тут похозяйничал. Будем надеяться, что безуспешно.
Люся подошла к шкафу, протянула руку к правой колонне…
И испуганно отдернула ее: на деревянной консоли сидел зверек, пушистый зверек поменьше кошки с темной пятнистой шкуркой и длинным хвостом в черно-белых кольцах. Обычно безобидный, сейчас он угрожающе скалился, обнажив мелкие острые зубы.
– Ты тут еще! – недовольно проговорила Люся. – А ну, пошел вон! Пошел вон, кому я сказала!
Вместо того чтобы послушаться ее совета, зверек принял угрожающую позу и громко прострекотал:
– Трак-так-так!
– А ну, пошел вон! – повторила Люся и замахнулась на своего неожиданного противника.
Но тот метнулся вперед и попытался вцепиться в Люсину руку, она едва успела ее отдернуть.
– Ах ты, маленький паршивец! – Люся огляделась по сторонам, увидела горшок с кистями и взяла самую большую кисть. Волоски кисти давно слиплись и задубели от краски, и кисть превратилась в короткое копье. Люся замахнулась этим импровизированным орудием на зверька, тот злобно и разочарованно зашипел, но понял, что сопротивляться бесполезно, спрыгнул на пол и спрятался за шкаф.
– Вот так-то! – удовлетворенно проговорила Люся и на этот раз без помех взялась за капитель правой колонны. – Как она это делала? – пробормотала Люся, изо всех сил стараясь повернуть капитель.
Старое дерево скрипнуло и поддалось. Капитель повернулась, с натужным скрипом сдвинулась с места, и в боковой стенке шкафа открылась небольшая дверца.
– Ура, – проговорила Люся не очень громко. – Ну и что же мы тут имеем?
Она запустила руку в тайник и достала оттуда толстую тетрадь в дерматиновом переплете.
Снова пошарила в тайнике – но больше ничего в нем не нашла. Ничего, кроме многолетней слежавшейся пыли.
– Вот так тайник… – пробормотала Люся, – стало быть, бабуля прятала здесь только эту тетрадочку.
Бумага в тетрадке была желтая, ломкая. Страницы были заполнены четким, крупным, разборчивым почерком, кое-где Люся разглядела даты, как в письмах. По всему выходило, что это дневник Нининой бабушки. Или какие-то записи личного характера. Люсе совершенно не хотелось их читать, однако она решила предъявить тетрадь Надежде с Ниной. Нинка – прямая родня, пусть она и решает, что с тетрадкой делать.
За время ее отсутствия Надежда успела малость прибраться в комнате и уговорить Нину снять жуткий вылинявший халат и надеть трикотажные спортивные брюки и футболку с длинными рукавами, эти вещи Надежда отыскала тут же, в комнате. Постель теперь была аккуратно заправлена и покрыта клетчатым пледом, все лекарственные пузырьки и стакан с несвежей водой Надежда вынесла на кухню. Она встретила Люсино появление вопросом в глазах. Люся еле заметно кивнула – нашла тайник, подробности потом.
– Нинуля, пойдем чаю выпьем! – строго сказала Надежда, и Нина поняла, что если она не пойдет, ее потащат силой.
– Есть ничего не могу, аппетита нет совсем! – сказала она.
На кухне против ожидания было чисто, в холодильнике полно готовых продуктов, как видно, Нинкин муж не рисковал есть ее стряпню и сам заботился о своем пропитании.
– У меня свой чай, травяной! – встрепенулась Нина и достала из буфета баночку с золотистыми иероглифами на крышке. – Это Георгий принес, сказал, что настой целебный, очень помогает от нервов и вообще укрепляюще действует…
– Что-что? – с угрозой заговорила Люся. – Нинка, ты на себя в зеркало-то смотрела? Да ты же еле ходишь, до того укрепилась. Выброси немедленно эту отраву и пей нормальный крепкий чай! Черный, цейлонский! И сахару побольше!
– Что китайцу здорово, то русскому смерть! – припечатала Надежда.
После чая Нина слегка порозовела, съела кусок булки с маслом и смотрела уже не так грустно.
– Причешись, – зудела Надежда, – себя в порядок приведи. И какой, извини, мужик будет в такой жуткой комнате спать? Вы же ремонт делать собирались…
– Он вообще там не спит, говорит, что ночью работает, переселился в мастерскую…
– За каким чертом такой муж нужен? – фыркнула Люся, но осеклась под взглядом Надежды.
– Девочки, я не знаю, что делать… – жалобно сказала Нина, – это выше моих сил! Ничего сказать нельзя, он сразу кричит, обругал меня вчера последними словами! Потом, правда, прощения просил… Он… нервный такой, вспыльчивый, я не знаю, как мне с ним… правда, у меня в этом смысле опыта никакого…
– Выгнать пинком под зад! – Люся была категорична. – На фига козе баян?
В это время зазвонил Нинин мобильник.
– Слушаю! – закричала она. – Кто? Ты, Герочка?
Надежда ткнула Люсю кулаком в бок – ну, сейчас начнется! Нина слушала, что говорит ей собеседник, лицо ее из несчастного и измученного становилось постепенно фальшиво-радостным.
– Да, – повторяла она, – да, дорогой, конечно… Жду тебя с нетерпением…
Она положила телефон и посмотрела на подруг с недоумением – что, мол, вы тут делаете?
– Нина, мы уж пойдем. – Надежда решительно поднялась и дернула Люсю за руку.
