– Конечно, я ничего не скажу старой ведьме, не бойся. – Постоялец улыбнулся. – И ты ничего не испортил. Твой рисунок очень хорош, я его непременно сохраню.
– Мой рисунок никуда не годится! – выпалил мальчик. – Когда вы, добрый господин, рисуете людей или животных, они становятся живыми! Даже больше, чем живыми! А мой зверек на бумаге остался мертвым, он никогда не оживет! Должно быть, добрый господин, вы – великий волшебник! Бессмертные боги подарили вам секрет, который позволяет вам оживлять все, что вы рисуете!
– Боги тут ни при чем, я просто долго учился. А у тебя, малыш, определенно есть талант, и если ты захочешь, я и тебя научу рисовать так, чтобы твои рисунки оживали. Хочешь?
– Больше всего на свете! – выпалил мальчик, но тут же смутился и добавил, вспомнив Прекрасную Императрицу и ее сияющий лик: – Почти больше всего на свете. Если вы согласитесь учить меня своему волшебству – я буду каждый день чистить вашу одежду, носить за вами ваши вещи, я буду вашим верным слугой.
Тут он снова смутился и проговорил:
– Только старая госпожа Мин не позволит…
– Ничего, – постоялец потрепал мальчика по щеке, – со старой ведьмой я как-нибудь договорюсь.
* * *
На следующее утро, проводив мужа на работу и клятвенно заверив его, что сегодня целый день будет дома, Надежда со вздохом решила заняться домашними делами, которые, как известно, никогда не кончаются. Для начала она запустила посудомойку и вышла с ведром к мусоропроводу.
Здесь она столкнулась с соседкой Антониной Сергеевной.
Отношения с соседкой у Надежды были не самые лучшие. То есть Надежда ничего против Антонины не имела, но та была особа склочная и скандальная и норовила пошуметь по любому поводу. А если не шумела, то сплетничала и злопыхала насчет соседей. Справедливо полагая, что за ее спиной Антонина также говорит гадости и про нее, Надежда старалась свести общение с Антониной к минимуму. Так что при виде монументальной соседкиной фигуры Надежда расстроилась и хотела поскорее высыпать мусор и вернуться в квартиру… но не тут-то было.
Начать с того, что мусоропровод был переполнен.
Антонина стояла перед ним с ведром, лицо ее было багровым от ярости.
– Безобразие! – воскликнула она, увидев Надежду.
Надежда хотела было ретироваться, но соседка ловким маневром отсекла ее от двери.
Правда, тут же Надежда поняла, что на сей раз гнев Антонины относится вовсе не к ней, она же нужна только как заинтересованный зритель и слушатель.
– Безобразие! – повторила Антонина. – Эта Верка ничего не делает! Вон уже мусор девать некуда! Скоро грязью зарастем!
– Верка? – переспросила Надежда. – Кто такая Верка?
– Да новая уборщица! Ничего не делает, а деньги получает! Ну ладно, я до нее доберусь! А Валерику позвоню, он им всем натуральную финскую баню устроит!
Тут Надежда вспомнила, что сын Антонины работает в каком-то городском управлении, о чем Антонина регулярно сообщала всем соседям. Жил он отдельно от матери, что при ее характере неудивительно, но Антонина обожала разговаривать с ним по мобильному телефону на лестничной площадке или на скамье перед подъездом, чтобы продемонстрировать соседям свою значительность.
И тут Надежду осенило.
– Спасибо, Антонина Сергеевна, вы мне очень помогли! – проговорила она и ловким маневром проскользнула к себе в квартиру.
Поставив ведро на прежнее место, она переоделась и помчалась к Лидии, забыв данное мужу обещание.
Лидия долго не открывала: она разглядывала Надежду в глазок, чтобы убедиться, что это – именно она, а не переодетый злоумышленник. Наконец она впустила Надежду в квартиру.
– Неважно выглядишь, – проговорила Надежда, оглядев ее.
– Глаз не сомкнула, – пожаловалась Лидия. – Вспоминала Володю, думала, как мне теперь выпутаться из этой заварухи…
– Есть у меня кое-какие мысли, – проговорила Надежда и рассказала, что ей удалось выяснить накануне.
– Теперь по крайней мере ясно, из-за чего убили Володю и следят за тобой, – подвела она итог своему рассказу.
– Ты уверена, что это Свиридов на фотографии? – протянула Лидия.
– Сама смотри. – Надежда показала ей распечатку из Интернета с фотографией Свиридова и телефон Володи.
Лидия целую минуту разглядывала два снимка и наконец кивнула:
– Да, это он… и что нам с этим делать?
– Не сидеть сложа руки и не ждать у моря погоды! – выдала Надежда свежую сентенцию.
– Ну да, – кивнула Лидия. – И к чему ты клонишь?
И тут Надежда изложила ей идею, на которую натолкнула ее великолепная Антонина Сергеевна.
– Помнится, ты говорила, что мать Мясникова – очень милая старушка и вы с ней душевно поговорили.
– Ну да, – подтвердила Лидия в задумчивости. – Я ей сказала, что у нее хорошая прическа, она мне – что много лет ходит к одной и той же парикма*censored*ше…
– Вот-вот! – подхватила Надежда. – Как раз о парикма*censored*ше я и хотела поговорить! Давай вспоминай, что тебе старуха говорила про свою парикма*censored*шу! Да напрягись, ничего не упусти!
– Ну, зовут ее Раечка, бабуля с ней знакома лет двадцать, а может, и больше… – добросовестно начала вспоминать Лидия, – салон, где она работает, называется «Юкка», это растение такое, а как оно выглядит, меня не спрашивай…
– Да знаю я, знаю! – отмахнулась Надежда. – Только это к делу не относится! Давай дальше!
– Там у них этих юкк в каждом углу наставлено. Старуха эта, Татьяна Степановна, говорила, что им туда тоже одну юкку подарила. У них в зимнем саду их сколько угодно…
– Точно, не обеднеют они, – согласилась Надежда.
– Ходит к ней бабуля каждый вторник, по утрам, – продолжала Лидия. – А там уж эта Раечка сама смотрит, что сделать – постричь, подкрасить или просто уложить. Бабуля довольна.
– Так, сегодня у нас что? – деловито осведомилась Надежда.
– Вроде вторник…
– То-то же! Значит, сейчас собираемся и едем в эту «Юкку»! Адрес тебе бабуля не сказала?
– Да она говорила, только я не запомнила… на Петроградской где-то…
Надежда уже искала в своем телефоне по Интернету и через десять минут знала адрес салона «Юкка». Лидия собралась быстро.
Салон был так себе, ничего особенного, собственно, за это мама Мясникова его и ценила. Не стояли перед дверями дорогие машины, возле дверей и стоянки-то не было. Окна выходили на улицу и были зашторены. Внезапно Лидия юркнула за Надежду.
– Ты что?
– Вон смотри, она идет!
Поскольку возле салона не было стоянки, водитель припарковал машину на другой стороне улицы. И теперь через дорогу шла мелкими шажками худенькая старушка под руку с молодым накачанным парнем, явно охранником.
