– Аналогично! – сказал Ягун. –
Я давно заметил, что когда человек в драке не боится за свои кости, то
почему-то за свои кости начинают сильно бояться те, с кем он дерется… К тому же
в магпункте я встречусь с Лотковой… Только вот беда – без моей бабуси магпункт
не магпункт, а так себе…
В глазах у Ягуна блеснули слезы.
Едва дождавшись, пока арбитр даст сигнал к
продолжению матча, он ринулся вперед, стремясь перехватить одурительный мяч
прежде, чем это сделает Гурий Пуппер. И Ягун успел, хотя реактивной струей его
буквально вжало в пылесос. Пуппер, запахнувшись в плащ, упорно сел ему на
хвост. Ягун, догадываясь об этом, сильно газанул, высоко вскинув насадку на
трубе. Раскаленной струей русалочьей чешуи Пупперу прожгло невидимый плащ.
Гурий сорвал его и решительно отбросил, продолжая погоню. Трибуны болельщиков
Магфорда рукоплескали поступку своего кумира.
Таня устремилась за последним, самым сложным и
важным мячом – обездвиживающим. Она была не одинока в своем стремлении
завладеть им. За тем же мячом гнались Шейх Спиря, Гулькинд-Нос и Адмирал
Жульсон. Одна против троих. Что ж, это уже интересно! На мужское благородство
рассчитывать не приходилось. Джентльменом в этой троице был только Шейх Спиря,
да и то пока в нем не начинала закипать горячая кровь пустыни. Гулькинд же Нос
и Адмирал Жульсон были типичные отморозки в духе недавно нырнувшего в песочек
принца Омлета.
Тем временем Ягун решительно атаковал
Кенг-Кинга. Приходилось делать это в лоб, без прикрытия. Маневрировать было
невозможно. Ягун реально понимал, что его единственное преимущество перед
Пуппером – скорость. Как только он попытается сделать перевертон или бочку –
Пуппер мгновенно подрежет его на своей верткой гоночной метле.
Возле огромного, с каждым мигом растущего
Кенг-Кинга суетилась маленькая фигурка О-Феи-Ли-И. Она была как коварный
пушкарь, который с запалом в руке, забив в пушку картечь, спокойно ждет, пока
казацкая лава войдет в зону максимального поражения. Ягун видел, что О-Фея-Ли-Я
успокаивает Кенг-Кинга и тот терпеливо ожидает его, Ягуна.
«Чудно… Значит, малыш бабахает по команде?
Умница, хороший мальчик! Теперь я хотя бы знаю, когда из меня будут делать
шашлык!» – подумал Ягун, с неменьшим вниманием, чем за Кенг-Кингом, начиная
наблюдать за О-Фее-Ли-Ей.
Он был уже в двух десятках метров от
Кенг-Кинга, когда О-Фея-Ли-Я поднесла флейту к губам.
«Вот он, сигнал дракону! Пора!» – понял Ягун
и, ощущая за плечами дыхание Пуппера, стремительно бросил пылесос в
вертикальный полет. Это был убийственный вираж. Ягуна вжало в пылесос. Но все
равно он успел лишь отчасти. Пламя, вырвавшееся из распахнутой пасти
Кенг-Кинга, было испепеляющим. Из центра огня Ягун вышел, но край пламени все
же лизнул днище пылесоса, чудом пощадив его ноги.
Не расставаясь с мячом, Ягун продолжал
набирать высоту. Пылесос, только что принявший струю драконьего огня, пылал.
Хуже того – пылал не снаружи, а изнутри. Дыма Ягун не видел, но чувствовал, как
корпус пылесоса раскаляется. Русалочья чешуя и перхоть барабашек сами по себе
гремучая смесь – Ягун же добавил туда немало других, далеко не невинных
составляющих. Некоторые из них, вроде желудочного сока аспида, были даже
запрещены правилами.
«Если я сейчас сильно газану – пылесос
разорвет. Если же не газану, Кенг-Кинг умчится, а пылесос все равно рухнет,
хотя и без спецэффектов. Итак, выбор: красивый финал или бесславная старость?»
– торопливо соображал Ягун, видя, что дракон проносится как раз под ним.
И Ягун выбрал. Выбрал, стоило ему представить
бабусю и Катю Лоткову. Он вдавил газ и, не обращая внимания на раскалившуюся
машину, резко спикировал на Кенг-Кинга. В баке пылесоса что-то забурлило,
пробку бака сорвало… Только бы успеть!
– Почем одурительные мячики для народа?
Ура, за Буян! Бойся, ящерица, психи атакуют! – завопил Ягун и, подбадривая
себя, дожал газ до упора.
– Нет, вы это видели? – охала Ритка
Шито-Крыто. – Ягун ведет дымящийся пылесос на таран! Вот уж где хроника
подбитого бомбардировщика! С ума можно сойти! Он вскакивает на пылесос и
прыгает с подбитого пылесоса на спину Кенг-Кингу! Пылесос взрывается. Одна
только хромированная труба в относительной целости и сохранности торчит посреди
поля как памятник погибшим пилотам. Я теряю Ягуна из виду… Неужели его задело
взрывной волной и сбросило с дракона? Нет, Ягунчика просто заслонил крылом
Кенг-Кинг… Ягун ползет по спине дракона, цепляясь за выступы серебристой чешуи,
ползет рядом с гребнем треугольных пластин, между кожистых крыльев Кенг-Кинга…
Мяч пристегнут у него к предплечью…
О-Фея-Ли-Я пытается сбросить его трелями своей
флейты, однако почему-то ничего не происходит. А, я поняла! Пока Ягун на спине
у Кенг-Кинга, тело дракона экранирует атакующую магию! Чего бы стоили драконы,
если бы их можно было сшибить с крыла какой-то флейтой… О-Фея-Ли-Я в гневе
ударяет флейтой себя по колену и что-то кричит капитану Глинту. Тот пытается
набрать высоту и спикировать на Ягуна сверху, но ему мешают завихрения воздуха
от драконьих крыльев. Ягун ползет уже по шее Кенг-Кинга. Его едва не сбрасывает
встречным ветром. Дракон, ощутив неладное, бросается из стороны в сторону,
желая скинуть Ягунчика. Однако вместо этого он цепляет крылом капитана
Глинта!.. Даже не знаю, как это описать… Вы когда-нибудь видели подачу в
большом теннисе? Как после этого летит мяч? Вот и отлично! А теперь
представьте, что ракетка – это крыло дракона, а мяч – капитан Глинт, который
только что мило размазался по силовому барьеру… А что же Ягун? Он вцепился в
шею Кенг-Кингу руками и ногами и терпеливо ждет, пока дракон выдохнется и
перестанет метаться. И вот оно – свершилось! Ягун делает последний рывок и, не
дожидаясь, пока Кенг-Кинг распахнет пасть, проталкивает мяч ему в ноздрю.
О-Фея-Ли-Я пытается скинуть Ягуна с шеи Кенг-Кинга и с ненавистью колотит его
своей флейтой…
Шито-Крыто подпрыгнула на своей гитаре с
прицепом.
