Гарпии загалдели и как-то слишком охотно
потянули тяжелую карету к скалам.
– Мама моя! Это неспроста! Почему ты не
научила меня плавать? – испуганно сказал гном по-испански, но, учитывая,
что он сам себя не перевел, его словам никто не внял.
* * *
Таня стояла на стене и обсуждала с Ягуном
завтрашний матч. Ягун находил, что без властных рыков Соловья никакой тактики
не будет.
– Толпа безумцев против хорошо сплоченной
команды! Кроме тебя, Танька, я ни в ком не уверен! Тренировки почти сорваны!
Блин, надо же было этому розовому свечению так нам подгадить! – удрученно
сказал он.
Таня с тревогой посмотрела на пылесос
играющего комментатора, прислоненный к одному из зубцов. Пылесос беспокойно
подпрыгивал и вытворял трубой нечто среднее между выпадами фехтовальщика и
угрожающим танцем кобры.
– Не стоило нам ловить того хмыря и
стричь у него ногти! У меня до сих пор в ушах его проклятия стоят! –
сказал Валялкин, озабоченно разглядывая свои расцарапанные руки.
– Много ты понимаешь, бесплатное
приложение к майке! Ногти хмыря – это забытый способ сделать заправку пылесоса
гремучей. Они вступают в магическую реакцию с перхотью барабашки. Барабашки и
хмыри ненавидят друг друга… – заявил Ягун.
Он неосторожно приблизился и немедленно
получил трубой ослепляющий удар по лицу.
– Э-э, возможно, я немного увлекся. С
нами, разносторонними личностями, это случается, – озабоченно заметил
Ягун, ощупывая нос.
По потемневшему горизонту пробежал золотистый
росчерк молнии. Тревожно, при полном безветрии, зашумела роща. Семь радуг
встретились в центральной точке над куполом Буяна.
– Мамочка моя бабуся, ставлю свой
взбесившийся пылесос, что это невидимки! – воскликнул внук Ягге.
Таня подбежала к краю стены. Ягун не ошибся.
Это были невидимки. Они двигались в строгом порядке. Первым летел грозный
дракон Кенг-Кинг, на шее у которого, деликатно придерживая за пояс грузную даму
в кожаных брюках, сидел тренер невидимок. За Кенг-Кингом, соблюдая дистанцию,
боевым клином летели игроки – по пять с каждой стороны. Их лица были пока
неразличимы, однако опытный комментатор мигом разобрался, что к чему.
– О, принц Омлет! У кого еще такие
спаренные метлы?.. А вот Гулькинд-Нос, второй слева! – заявил он.
– Откуда ты знаешь, что это
Гулькинд-Нос? – удивилась Таня. Она высматривала Гурия, но пока
безуспешно.
– Видишь, у него на груди рюкзачина и на
спине рюкзачина? Наверняка они набиты сувенирами! Толковый паренек. Всякие
маечки с портретами Пуппера на продажу… Ванька, не хочешь себе купить маечку с
Гурием взамен твоей желтой? – съехидничал Ягун, продолжая разглядывать
невидимок. – С краю О-Фея-Ли-Я! – завопил он несколько секунд
спустя. – Видели, как блеснула ее серебряная флейта? Уверен, она не бросила
свои фокусы… А вон «симпатичная худая выдра» Бэд-Фэт-Рэт! Только Рэт все время
так вертится, словно у него в заднем кармане нашлось забытое шило… Кэрилин
Курло! Мамочка моя бабуся, если Клоппик немедленно не отдаст мне свою жилетку
против сглазов, я сброшусь со стены!.. Хотя против нее жилетки бессильны. Тут
нужен панцирь, как у Бессмертника!.. Опс, а вот и главный английский кекс
нашелся! Танька, ты Пуппера видишь?
– Нет. Как ты всех узнаешь, они же
далеко! – раздраженно спросила Таня.
– Здрасте, я ваша самая добрая тетя! А
блестящие очочки? А новая длиннющая метла, на которой запросто поместятся три
человека? Кто еще меняет метлы каждый матч, а потом занудно оправдывается, что
ему их подарил крестный и неловко было сказать «нет»?
– Неправда, он так не говорит! –
вступилась за Пуппера Таня.
Ягун пожал плечами.
– Я с женщинами не спорю. Бесполезное
занятие, – сказал он.
Невидимки приближались. Они были уже над самой
стеной, когда их тренер вдруг вскинул над головой руку, подавая сигнал. В тот
же миг Кенг-Кинг завис в воздухе, а все десять невидимок разом сделали бочку,
которая по сложности исполнения почти приближалась к мгновенному перевертону .
Зрители застонали от восторга. Это производило
впечатление.
– Показуха! Запугивают! – процедил
сквозь зубы Ягун.
Глеб Бейбарсов, скромно сидевший на зубце и
что-то рисовавший, на мгновение оторвал карандаш от бумаги. Тренер невидимок,
самовлюбленно созерцавший успехи своей команды, вдруг без всякой причины
соскользнул с шеи Кенг-Кинга. Малютка Клоппик, вертевшийся рядом, одобрительно
захихикал. Пуппер, сориентировавшись, подхватил тренера на свою длинную метлу.
– Типичный подхалимаж… Куда интереснее
было бы навещать его в магпункте и приносить шоколадки, –
прокомментировала Склепова.
Кенг-Кинг снизился и тяжело опустился на
широкую площадь у моста. Им немедленно занялись ангарные джинны и прилетевшие с
командой английские драконюхи. Англичане суетились и переживали, опасаясь, как
бы их дракона не опоили.
Магфордская команда уже поднималась на стену.
К ней присоединились несколько человек из гостевого дилижанса, в который был
впряжен унылый, заезженный Пегас. Рядом с Гурием Пуппером решительно шагала
носатая дама в кожаных мотоциклетных брюках и высоких сапогах. В правой,
унизанной перстнями руке она держала зонт, узорчатая рукоять которого
заканчивалась серебряным черепом. В глазницы черепа было вставлено два
сверкавших алмаза. Когда ей надо было поговорить с кем-то, носатая дама
энергично подцепляла нужного ей человека ручкой зонта за шею и притягивала к
себе могучим рывком.
Таня догадалась, что это тетя Настурция,
опекунша Гурия Пуппера. На вторую опекуншу, самую добрую тетю, носатая дама не
тянула. Та, по слухам, днем и ночью вынуждена была носить зеркальные очки,
поскольку взглядом убивала василисков.
По другую руку от Пуппера, вежливо улыбаясь,
шла высокая девушка с копной светлых волос, прибывшая в дилижансе. Таня
догадалась, что это Джейн Петушкофф, невеста Пуппера. Время от времени Джейн и
тетя Настурция обменивались спокойными взглядами хорошо понимающих друг друга
акул. За спиной Гурия со сглаздаматами наперевес шествовали Прун и Гореанна. Им
усердно показывал язык малютка Клоппик.
Заметив Таню, Гурий сбился с шага и хотел
подбежать к ней, но тетя Настурция ловко подцепила его зонтиком за шею, а Джейн
Петушкофф обняла Гурия и поцеловала в щеку. Таня невольно присмотрелась к месту
поцелуя, проверяя, не осталось ли там следов укуса или яда.
