– Естественно, знаю про «Большое яблоко», только Зоя
Рамазанова, отвечая на вопросы нашей анкеты, сообщила, что нуждается, живет в
горькой бедности и имеет на руках маленького, очень больного ребенка.
– Лейкемия у Аленки, – вздохнула Лида, – страшное дело!
– Как же Зоя в Америке оказалась?
Лидия оперлась на перила и запричитала:
– Ой, не везет Зойке, прямо жуть! Один муж помер, другой
сбежал, а потом девочка заболела, да так страшно! Из-за нее Зоя и уехала.
– Не понимаю…
– Чего такого? Аленку тут сначала лечить пытались,
бесплатно. У Зойки денег на подношения врачам не было. Ну а за просто так разве
хорошо сделают?
Я покачала головой.
– Нет.
– Точно. Девчонке все хуже и хуже становилось, и тогда один
профессор Зойке сказал: «Вы, мамаша, в Нью-Йорк ее везите, в клинику, там таких
на ноги ставят». Зоя пришла домой и ко мне кинулась, мы соседи всю жизнь. –
Лидия перевела дух и снова затараторила: – Прикинь, влетает в нашу квартиру,
вся зеленая, и тут же в истерике забилась. Еле-еле валерьянкой отпоили!
Трясется и бормочет.
– Деньги проклятые, где их взять?
Профессор, тот еще сукин сын, пообещал Зойке, что может
Алену на лечение в нужный американский центр определить, есть какая-то
программа, по которой дети туда бесплатно едут, за счет государства. Но
количество отправляемых ограничено, а желающих знаешь сколько?
Короче говоря, нужно было раздать взятки, много, получалось
около двадцати тысяч долларов, еще предстояло купить билеты на самолет, дорога
не оплачивалась, и прихватить кое-каких деньжонок на еду и оплату гостиницы.
Алену-то положат в клинику, а Зое где жить? После операции ждал почти годичный
курс реабилитации, принимающая сторона оплачивает лекарства и медицинские
услуги, питаться и жить извольте за свой счет.
Когда Зоя пролепетала:
– Это же сколько денег надо?
Профессор спокойно ответил:
– Думаю, тысяч в сто долларов уложитесь, может, поменьше
получится, если с квартирой повезет.
С таким же успехом он мог предложить несчастной смотаться на
Марс. Для Зои даже сто долларов казались непомерной суммой, а тут бешеные
тысячи.
– Где же люди средства берут, – залепетала несчастная, – или
время теперь такое настало, что богатым жить, а бедным умирать?
Профессор скривил губы:
– Ну, дорогая, вы еще и недовольны. Да подобные предложения
совсем не все получают, я просто пожалел Алену. Имейте в виду, если полностью
оплачивать необходимые медицинские процедуры, то получится около полумиллиона
долларов. На американских детей распространяется страховка, а русским помогают
«Ассоциация борьбы с онкологическими заболеваниями» и спонсоры. Насчет денег же
на дорогу и жилье… Знаете, каждый выкручивается, как умеет. Дают объявления в
газеты, просят Христа ради, собирают по знакомым, продают квартиры, дачи,
машины. Чтобы спасти ребенка, идут на многое. Вы подумайте недельку и скажите.
Если откажетесь, у меня очередь желающих перед кабинетом топчется.
Сами понимаете, в каком состоянии Зоя ворвалась к Лиде.
Соседка посочувствовала ей и предложила.
– Надумаешь продавать свою квартиру, куплю сразу. Ванька
жениться хочет. Пусть молодые в нашей останутся, а мы с мужиком в твою въедем,
очень удобно, на одной лестничной клетке.
Зоя, не теряя времени, понеслась в риелтерскую контору и
вернулась совсем расстроенная. Ее блочная халупа со смежными крохотными
комнатами, совмещенным санузлом и пятиметровой кухней стоила от силы двадцать
пять тысяч «зеленых», а ведь еще требовалось приобрести комнатенку в
коммуналке, где предстояло жить после возвращения из Америки.
Неделю Зоя ходила, шатаясь. Лиде даже показалось, что
соседка запила, такой полубезумный вид был у бабы. Лида жалела Зою и тающую на
глазах Алену, но что она могла поделать? У нее в семье водились деньги,
пожалуй, они с мужем могли дать соседке в долг тысяч пять, но как та станет
отдавать? А дарить заработанные потом и кровью доллары Лида не стала.
Но потом произошло непредвиденное. Сначала заболела Катя.
Когда Лидия узнала о том, что старшую дочь Зои забрали в больницу, она пошла в
церковь и поставила толстенную свечку за здоровье девушки. Ну сколько может
сыпаться неприятностей на одного человека? Кате делалось хуже и хуже, наконец
она умерла. Лидия думала, что Зоя рехнется, но нет! Та отчего-то повеселела и
пришла к соседке со словами:
– Покупай мою квартиру, мы с Аленой едем в Америку.
– Деньги-то откуда взяла? – изумилась Лида.
– Алла Даниловна дала, – пояснила Зоя, – дай бог ей вечного
счастья и жизни долгой.
– Кто это? – спросила я.
– Хозяйка, – пояснила Лида, – Алла Даниловна, жена богатого
человека Сергея Мефодьевича. Зоя у них убиралась три раза в неделю и всегда с
подарками возвращалась. Ей Алла Даниловна вечно то кофточку сунет, то духи
даст, а Сергей Мефодьевич, царство ему небесное, бутылки дарил всяческие, мы
таких и не встречали в магазинах. Зойка-то не пьет, даже в рот не берет, вот и
приносила моему мужу попробовать. Да, среди богатых тоже иногда приличные
встречаются. Сергей Мефодьевич, впрочем, не из «новых русских», он художник
был, картины рисовал.
Я молча смотрела на Лиду. Сергей Мефодьевич – это явно
Рассказов, погибший от сердечного приступа накануне операции. Значит, они с
Зоей были хорошо знакомы, вот это новость.
– А потом наконец господь сжалился, – тараторила Лида, не
замечая, что я практически перестала ее слушать, – Зойка из Америки письма нам
шлет. Повезло бабе, наконец она в тамошней больнице мужика встретила, местного,
но русского, эмигранта. Давно в Нью-Йорке живет, бизнес имеет, вдовец с
ребенком, он ей и предложил замуж за него идти. Так что теперь Зойка сюда не
вернется, а Аленка, обещают, здоровой станет. Вон оно как случается, под конец
жизни праздник привалил.
