– Ну, небось заявил: «Твоей все равно долго не жить, давай,
я ее застрахую, а денежки потом поделим между собой, и дело в шляпе». Делают
так иногда, правда, редко, чтобы начальство чего не заподозрило. Только Жора
совсем хорошо придумал, он Рамазанову Шурику подарил! И рыбку съел, и косточкой
не подавился!
– А где теперь Шурик? – тихо спросила я.
– Понятия не имею, дома небось, если новую работу не нашел.
– Адрес его не знаешь?
– Зачем тебе? – насторожилась Настя.
Я ласково улыбнулась.
– Понимаешь, послушала я тебя, послушала и решила, не стоит
из риелтерской конторы уходить.
– Верно! – воскликнула Настя. – Шило на мыло сменяешь, лучше
другое чего поищи. Только зачем тебе адрес Шурика?
– В нашей конторе, – я принялась вдохновенно врать, – люди
работают парами. Один по городу носится, другой документы оформляет. Мне с
напарниками катастрофически не везет, одни прощелыги попадаются. Вот я и
подумала, похоже, этот Шурик честный, наивный мальчик, возьму его себе в
товарищи, такой не надует.
– Конечно, нет, – обрадованно подтвердила Настя. – Мямля он
жуткая, нерасторопный, медлительный, настоящий тормоз, но патологически
честный, прямо до дури. Погоди-ка, адресок поищу.
Через пять минут в моем кармане лежала бумажка с
координатами Нестеренко.
– Некрасиво Жора с ним поступил, – покачала я головой, – не
по-товарищески. Он тут, кстати, с кем-нибудь дружит?
Настя спокойно ответила:
– А в твоей риелтерской конторе агенты дружат? Вместе дни
рождения отмечают, а по воскресеньям в кино ходят?
Я засмеялась.
– У нас человек человеку волк, каждый боится, что другой у
него сделку перехватит.
– Здесь то же самое, – пожала плечами Настя, – мы с Жорой
общаемся только из-за того, что в одной комнате сидим. Но, если в коридор
выходим, то стол запираем и ключики с собой уносим.
Я поболтала с ней еще немного о страховом бизнесе, поняла,
что больше ничего интересного не узнаю, и ушла.
Шурик Нестеренко жил не слишком далеко от метро
«Менделеевская». Вроде почти Центр, но место неприятное, шумное и грязное.
Перейдя Новослободскую улицу, я поплутала во дворах, среди маленьких домиков,
построенных в начале двадцатого века, и с трудом отыскала нужный. Ну и какой
толк жить в Центре? Погулять тут негде, повсюду асфальт и бетон, в уши
назойливо лезет шум, ревут автомобили, гомонят люди. Дышать абсолютно нечем, да
и окна жильцам приходится небось раз в месяц мыть, вон какие стекла черные. Нет
уж, лучше в спальном районе, среди зелени и относительной тишины. Знаю, знаю,
кое-кто возразит:
– До Большого театра и музеев Кремля придется три часа
добираться.
Ну и что? Сколько раз в неделю вы посещаете сии заведения?
То-то и оно, что раз в год, если не меньше. Поэтому давайте не будем ругать
отдаленные районы. В Ново-Переделкине летом намного комфортней, чем на Арбате,
а зимой в Солнцеве просто рай. Лес рядом, бери лыжи и катайся. А с продуктами и
товарами теперь везде хорошо.
Я вошла в темный подъезд и увидела множество табличек под
звонком. Так, тут в придачу ко всему коммунальные квартиры!
Нажав на пупочку пять раз, я подождала немного и услышала
детский голосок:
– Мама на работе, а папа на диване спит, вы кто?
– Шуру Нестеренко позови.
Загремел замок, приоткрылась малюсенькая щелочка, в которой
засверкал круглый глаз, похожий на вишню.
– Шурика ищете?
– Да.
– Его дома нет, он на работе.
– Позови, пожалуйста, кого-нибудь из старших.
– А никого нет, – завел ребенок, потом опомнился и прибавил:
– Папа на диване спит! Он у меня огромный и сильный, как медведь!
Я подавила улыбку.
– Хорошо, с таким не страшно.
– Никого не боюсь, – ответил дрожащий голосок.
– Когда Шурик придет?
– Утром, у него сутки.
– Кем же он работает?
– У метро сидит, в ларьке, – поведало дитя, – конфеты мне
носит, глядите!
В щель высунулась довольно грязная ручонка, крепко сжимающая
полуобгрызенный леденец на палочке.
– Скажи, ты мальчик?
– Девочка, – оскорбилось существо по ту сторону двери, –
Маша.
– Машенька, подскажи, как найти ларек Шурика?
Девочка затарахтела:
– От метро до газетного киоска, слева шаурмой торгуют, а
справа будка с конфетами стоит, за ней брат сидит, у него такой кругленький
домик, а сверху надпись «Лучшая покупка».
Выпалив последнюю фразу, Маша захлопнула дверь.
Я вернулась к метро, повертела головой в разные стороны,
увидела вагончик с железным штырьком, на котором висели куски мяса, и тут же
глаза наткнулись на вывеску «Лучшая покупка».
Глава 16
Шурик сидел не в ларьке, а в павильончике. Когда я вошла
внутрь, он отложил книгу, которую читал в отсутствие покупателей, и тихо
спросил:
– Что хотите?
Я бросила взгляд на обложку. «Стихи. В.Брюсов». Да уж,
меньше всего ожидала увидеть в руках ларечника такую литературу. Детектив,
научная фантастика, триллер, что угодно, но не поэзию Серебряного века.
Шурик выглядел несовременно. Худой, бледный юноша в больших
очках и застиранной футболке. Никаких серег в ушах, плеера или татуировок.
Вьющиеся красивыми кольцами каштановые кудри падали почти до плеч, а глаза у
Нестеренко оказались голубые-голубые, прозрачные и беззащитные. На лице Шурика
огромными буквами было написано: «Я не могу никого обмануть». Подобное существо
должно сочинять вирши, танцевать в балете, петь в хоре, но никак не продавать
водку с пивом.
– Что желаете? – мягким голосом повторил паренек.
Я окинула взглядом жвачно-сигаретно-чипсовое изобилие и
ткнула пальцем в небольшой батончик колбасы.
– Это вкусно?
Шурик порозовел.
– Ну так как? – нетерпеливо повторила я. – Стоит деньги на
сей продукт тратить?
Нестеренко замялся.
