– Тут такой шум был. Вроде у него разом три клиента на тот
свет отъехали, прямо друг за дружкой умирали. Двое-то вроде в возрасте, а
третья совсем девчонка, инсульт у нее приключился! Прикинь, двадцати пяти не
исполнилось – и инфаркт мозга. Такого просто не бывает! Сумма выплаты огромная
была, мать получила, ни слезинки не проронила. Очень странная особа. Меня в
качестве свидетеля позвали, когда бабе деньги вручали. Представь, начальник с
постной миной пачки отдает, чуть не рыдает, ясное дело, рубли жалко, а мамаша
преспокойненько все в сумку сгребла и нагло заявила:
– Теперь предоставьте мне машину, чтобы в банк ехать, а то
знаю, как некоторые поступают. Стоит клиенту из конторы с хорошей суммой выйти,
как мигом бандиты налетают и грабят. Со мной подобный номер не пройдет.
Тут у всех челюсти поотвисли, родственники обычно плачут,
убиваются, даже если старики умерли. А здесь девчонка молодая, не пожила
совсем! Ну и мамочка!
Вот после этого случая Шурика и бортанули. Уж не знаю, где
он теперь.
Неожиданно в моей голове вихрем пронеслись фамилии Левитина,
Рассказов…
– Рамазанова Екатерина, – невольно выпалила я, – так звали
эту несчастную девушку?
– Откуда ты знаешь? – удивилась Настя. – Похоже, погоди-ка!
Она включила компьютер и пощелкала мышкой.
– Точно! Ты с ней знакома была?
Я кивнула.
– Бывают же такие совпадения, мы соседки по лестничной
клетке.
– Вот уж удивительно, – засмеялась Настя, – верно говорят,
мир тесен. Шурику крупно не повезло. Главное, до этой твоей соседки у него уже
два прокола случились, умерли люди, их родственникам большие суммы выплатили,
ну и выставили парня на улицу без всякой жалости. Кстати, Жора Радько… Эй,
постой! Ты же вроде сказала, что Георгий Андреевич твой сосед?
Я кивнула.
– На этаж выше живет.
– А девочка эта, ну Рамазанова, которая от инсульта померла,
тоже твоя соседка?
Я осторожно спросила:
– Ну и что?
– Значит, Жора ее знал?
– Вполне вероятно.
– Тогда все понятно, вот гад! Никогда он мне не нравился,
противный очень. Все понятненько! Думает, самый хитрый! Ну ничего, обязательно
попадется. Это Шурик наивный был, незлобивый, вот и ушел тихо. А другой
непременно шум поднимет. Ну Жора, ну гусь!
– Что-то не пойму, за что ты Радько ругаешь? – спросила я.
– Ты с ним дружишь, да?
– Нет, просто по-соседски общаемся. Войдешь в лифт, скажешь:
«Здравствуйте», или у подъезда столкнешься и перебросишься парой словечек, вот
и вся дружба.
– Говоришь, он тебя сюда пригласил…
Я кивнула.
– Иду раз с работы, еле ноги волочу, а навстречу Жорка. Ну
остановились, он спросил: «Чего такая никакая, болеешь?» Я и ответила: «Устала
дико, денег не платят, мрак, надо другую работу искать». Тут он и рассказал про
«Верико».
– Вот гад, – кипела Настя.
– Так в чем дело?
Девушка с гневом воскликнула:
– Мне еще тогда это странным показалось: кто же клиентом
поделится?
– Не понимаю.
Настя вытащила сигареты, щелкнула дешевенькой зажигалкой и
пустилась в объяснения.
Шурик Нестеренко, тихий, робкий паренек, пришел на работу в
«Верико» почти одновременно с Жорой. Но если Радько был быстр на ногу,
коммуникабелен, активен и мгновенно оброс клиентами, то у юноши дела обстояли
плохо. К тому же, начав нервничать, Шурик тут же принимался заикаться, слегка,
не очень сильно, тормозил на звуках «п» и «д», но клиентам такой агент не
слишком нравился, и никто не спешил заключать договоры через Нестеренко. Парень
явно выбрал себе не ту работу. Но в лицо ему об этом ни Жора, ни Настя говорить
не решались.
Как-то раз девушка вошла в комнату и стала свидетельницей
такого диалога.
– Спасибо, Георгий Андреевич, – чуть ли не со слезами на
глазах благодарил Нестеренко.
– Ерунда, – отмахнулся Жора, – забудь!
– Ну как же, так помогли!
– Ой, прекрати.
– Огромное, огромное спасибо.
Очевидно, Жоре надоел разговор, потому что он довольно резко
оборвал Нестеренко:
– Хватит слюну пускать, лучше будь другом, сходи за
сигаретами, у меня бумаги потолок подперли, ни минуты свободной.
– Для вас, Георгий Андреевич, что угодно! – с жаром
воскликнул Шурик и ринулся на улицу.
– Что ты ему сделал, конфетку подарил? – поинтересовалась
ехидная Настя.
Радько скривился:
– Клиента дал.
Настя чуть не выронила на пол кипу документов, которую
держала в руках.
– Зачем?!
Жора хмыкнул:
– Жаль дурачка! Сидит тут целый день, неумеха, с голоду
помрет.
– Пусть берет ноги в руки и бегает по городу, – жестоко
возразила Настя.
– Да ладно, – отмахнулся Радько, – не обеднел я.
Настя была изумлена. Каждый новый клиент – это денежки в
карман агента, поэтому никаким альтруизмом в «Верико» никто не занимался. А уж
от Радько меньше всего можно было ожидать добрых поступков. Георгий совершенно
не нравился Насте, походил на улыбающегося крокодила. Оказывается, она
ошибалась, Жора сердобольный человек.
– Рамазанову он тоже Шурику подсунул, – кипятилась Настя. – Пристроил
соседку, понимаешь почему?
– Честно говоря, нет!
– Господи, – всплеснула руками Настя, – так просто. Эта
Екатерина небось давно больная была. Только ей и двадцати пяти не исполнилось.
Ну кто же заподозрит неизлечимую болезнь в таком возрасте. Кумекаешь?
– Не доходит до меня никак.
– Некоторые агенты идут на обман компании. Вступают в сговор
с родственниками. Радько-то соседствовал с Рамазановой, знал, естественно, что
девчонка больная, соседи друг про друга все слышат, ничего от них не скрыть, у
кого чего в кастрюле лежит, и то известно. Вот и пошептался Жорик с матерью
этой Екатерины.
– О чем?
