Галя послушно потыкала в кнопки.
– Держите.
– Алло, – послышался гнусавый голос.
– Слушай, ты… гнутый, – спокойно завела я, – чтоб у Дугласа
была папайя, свежая, сочная и ароматная. Не то… будет тебе. Явится продюсер и
глаз на жопу натянет. Бери… в зубы и скачи в магазин, недоумок…, козел…,
вонючка…! Нашел с кем шутить! Билеты продал?
– Да, – заблеял собеседник.
– Имей в виду, Дугласу все равно заплатишь… спел он концерт
или нет, никого не…. А зажмешь «капусту», мигом наша «крыша» наедет! Сказать,
что они с тобой сделают?… в кофемолку засунут и включат, будешь, как…! Усек…
рогатый? А теперь рысью за папайей, иначе нехорошо получится, малыш, бо-бо
будет. Без папайи нет Дугласа, у него бабушка обезьяной была, поэтому он только
этот продукт и жрет, скумекал?
– Уже несусь, – пискнуло в ответ.
Я перевела дух.
– Дело сделано, полетел за фруктом или овощем, как и ты, я
не знаю, что это такое.
– Миленькая, – взмолилась Галина, – дорогая, как вас зовут?
– Виола.
– Дорогая Виолочка, умоляю, заклинаю просто, напишите слова!
Вы так ловко, так здорово ругаетесь!
Я усмехнулась и выполнила ее просьбу. Галя положила листочек
перед собой и робко спросила:
– Как вам кажется, у меня получится так же убедительно? Про
бабушку-обезьяну просто гениальная фраза, она ко всем подходит…
– Вообще-то, – развеселилась я, – тренироваться надо с
детства, но, думаю, освоишь науку!
– А что вам надо? – спохватилась Галя, сообразив наконец
задать этот вопрос. – Какое дело привело вас ко мне?
– Георгия Андреевича Радько знаете?
Щербакова вспыхнула огнем.
– Конечно, мы в одном архиве долгое время вместе работали!
– Не в этом смысле, вы ведь были любовниками?
Женщина стала цвета сильно перезревшей вишни.
– Кто вам сказал такие глупости! Взбредет же людям в голову,
у него семья, у меня мама и сын! Просто общались иногда, ну в буфете или в
курительной…
– Вы курите?
– Нет.
Я рассмеялась.
– Зачем тогда ходила с Радько в место, которое отведено тем,
кто балуется сигаретами?
Галя не нашлась, что сказать, на ее глазах вновь выступили
слезы. Да, с такой тонкой душой и легкой обидчивостью ей в шоу-бизнесе делать
нечего. Когда-то я работала уборщицей в Доме моделей[2] и хорошо знаю, какие
там царят нравы, небось за кулисами происходит то же самое.
– Пойми, – улыбнулась я, – мне совершенно все равно, спали
вы с ним или нет.
– Вас послала жена Жоры? – прервала меня Галя.
– Нет, но Радько грозит опасность, смертельная, он влип в
очень неприятную историю. Кстати, домой Георгий Андреевич носа не кажет, он не
у вас случайно прячется?
– Вас все-таки отправила сюда Рита, – прошептала Галина, –
очень странная женщина. Сама изменяла Жоре, унижала его достоинство, но, как
только узнала про меня, просто взбесилась.
Я удивилась:
– У Риты был любовник?
– Да, – торжествующе сообщила Галя, – она непорядочная
женщина.
– Как его зовут, не знаете?
– Имени нет, зато я в курсе, где он работает! Вам и в голову
не придет, в каком месте ее кавалер служит.
– И где же?
Галя скривилась.
– Он милиционер! Вот ведь ужас! Да ни одна приличная женщина
не свяжется с этими чурбанами в форме!
Мне захотелось треснуть ее телефоном по макушке, с трудом
удержавшись, я спросила:
– Откуда такая осведомленность, думаю, вы не дружили, а
Рита, скорей всего, не рассказывала на всех углах о своем прелюбодеянии.
Галя вновь покраснела, потом собрала волю в кулак и
спросила:
– Простите, какое вам дело? Кто вы? Зачем ищете Жору? Почему
расспрашиваете о Рите?
Я помолчала секунду и ответила:
– Рита убита.
– Как?! – вскрикнула Галина. – Это ужасно! Не может быть! За
что? Где?
– Дома ее нашли, на полу. Следствие уверено, что убийца муж,
– бодро соврала я, – хочу помочь Жоре выкарабкаться, потому как уверена: он ни
при чем. Поэтому расскажите все, что знаете. В особенности меня интересует
место, где он прячется…
– Честное слово, я даже не предполагаю.
– Ой ли?
– Вот вам крест! Ей-богу!
– И не звонит вам?
– Нет.
– Странно.
– Почему?
– Вроде роман между вами.
– Он от меня ушел, – тихо сообщила Галя, – в январе, от меня
все мужчины убегают, уж не знаю почему, вот и осталась одна, только мама рядом
и сын.
И она опять заплакала.
– Вам ведь нравился Жора? – бесцеремонно полезла я сапогами
в ее душу. – Вероятно, вы его любили!
– Да, очень, – шмыгнула носом Галина.
– Тогда попробуйте подумать, где он может быть? У друга,
коллег по работе. Кстати, куда он устроился после ухода из архива?
– В страховую компанию «Верико», агентом на проценте.
Ужасно!
– Почему?
– Ну, он кандидат наук, исследователь, кабинетный ученый, и
вынужден бегать по сервисам и рынкам.
– Зачем?
– А где клиентов взять? Вот и крутился, как белка в колесе,
похудел, измучился. А Рита, стерва ненасытная, прости господи, плохо о
покойнице сказала, все шпыняла его: давай деньги, давай деньги… Он ей не
сказал, что из архива ушел.
– Да ну? Отчего же?
– Так, не захотел! – ушла от ответа Галя.
– Вот что, – решительно произнесла я, – хотите, чтобы Жорка
оказался в тюрьме? Однако, ей-богу, это не самое плохое место, где он может
очутиться.
