Я проследила взглядом за его корявым пальцем с не слишком
чистым ногтем и увидела еще одну бабенку точь-в-точь в таком же розовом
одеянии.
– Домой ступайте, – вздохнул представитель закона, – жарко
очень, вот вам ерунда и мерещится. Этих костюмов полно, у меня жена тоже
купила, польстилась на дешевизну, теперь не носит.
Глава 8
Еле шевеля ногами, я добралась до харчевни «Елки-палки»,
положила в миску овощи с кальмарами и села в дальний угол. Так, соберем воедино
всю информацию. Я не видела, как парень подошел к убитой, зато заметила его в
момент ухода. Зачем мужчине «Космополитен»? Он подобное читать не сможет.
Объяснение могло быть только одно: бандит знал, что внутри лежит дискета.
Значит, никакой Ларисы не было, навстречу прислали киллера, опытного и
хладнокровного. Убить ножом женщину посреди бела дня, в достаточно людном
месте… На такое не всякий способен. И что теперь делать?
Я порылась вилкой в тарелке, есть не хотелось совершенно.
Как что? Искать негодяев, которым по неизвестной причине понадобилась дискета.
Причем до такой степени, что они сначала избили Жору. Теперь-то я понимаю, что
бомжи, скорей всего, были наняты. Они знали, что дискета у Жоры, и лупили его,
чтобы ее заполучить. Но тут я выглянула в окно и заорала: «Сейчас милицию
позову!»
Маргиналы испугались и убежали. Ну а заказчик продолжил
поиски. Разгромил квартиру, убил Риту, теперь эту тетку.
Нет, я непременно должна найти его. Почему? Да просто из
соображений личной безопасности. Жорка в ужасе прячется, боится, что его лишат
жизни, но он каким-то образом поддерживает связь с негодяем. Договорился же
вчера с ним, сообщил, что я приду в розовом. Сейчас киллер передаст журнал
заказчику, тот, естественно, обнаружит, что никакой дискеты в нем нет, и
насядет на Жору. Уж небось сосед не станет молчать, своя жизнь дороже, и мигом
сообщит мой адрес, телефон, имя, фамилию, год рождения, семейное положение и
вероисповедание. Значит, нужно быстро действовать самой!
Я вскочила, бросив на столике нетронутую еду, и понеслась к
метро. Отлично, сначала разузнаю, в чем дело, разрою историю до конца, раскопаю
все секреты и тайны, а потом напишу криминальный очерк. Следствие ведет репортер!
Это будет та самая бомба, которую ждет от меня Семен, убойный материал, лучший
в сезоне. Да меня назовут «золотым пером» редакции, может, представят на премию
«Журналист года». Не хочет Олег помогать жене – не надо. Не желает рассказывать
супруге об интересных, захватывающих делах, обойдемся своими силами. Мы сами с
усами – и преступников вычислим, и в звезды журналистики пробьемся. Так-то!
В полном ажиотаже я вскочила в поезд и на следующей станции
обнаружила, что двигаюсь не в ту сторону, перепутала пути. Пришлось
пересаживаться. На этот раз в вагоне не оказалось пустого места. Я встала у
двери и прислонилась головой к стеклу. Ну, посмотрим, кто кого! Всем нос утру,
в особенности Семену, ишь, взял привычку обзываться «тухлой бездельницей».
Дома меня встретила радостным криком Крися:
– Вилка, смотри!
Она принялась размахивать симпатичной кофточкой с рукавом в
три четверти.
– Здесь пуговки, а там бантик, – трещала девочка, – смотри,
как сидит!
Вмиг она стянула футболку и влезла в обновку. Блузочка
идеально облегала фигуру, у Светы был явный талант модельера и портнихи.
– А юбочка! – подпрыгивала Крися. – Ну как? Ни морщинки, ни
складочки, с запа…хом! Писк моды, такие знаешь сколько стоят? Закачаться. А это
из старья! Да никому в голову не придет. Еще Света обещала из ненужной Олеговой
дубленки курточку сварганить. Класс! Эх, жаль, она ботинки тачать не умеет!
– Ну это ты, пожалуй, слишком много хочешь, – улыбнулась я и
пошла в кабинет Семена. Посмотрю-ка дискету до конца, вдруг там масса полезной
информации.
Сегодня компьютер не стал капризничать и вывешивать всякие
окна типа «Остались невыполненные задания на печать» или «Нет места на жестком
диске». Экран вспыхнул ровным светом, я пощелкала мышкой. Так, что у нас…
история болезни Левитиной, я ее уже видела, правда, до конца не досмотрела.
Ну-ка, что дальше? Мелькали медицинские термины, совершенно непонятные, пошли
результаты анализов, которые тоже ничего не объяснили. Похоже, это была самая
обычная карточка, заведенная в больнице. Заканчивался документ сообщением о
смерти больной. Левитина скончалась в пять утра, в январе этого года.
Я нажала на клавишу мышки и увидела новые строчки. Рассказов
Сергей Мефодьевич, 1942 года рождения. Опять пошла медицинская информация. Я с
трудом сообразила, что мужчина мучился от сердечной болячки. Ему даже сделали
кардиоскопию, готовили к операции по шунтированию, но накануне вмешательства
Сергей Мефодьевич неожиданно скончался, и было это в ноябре прошлого года.
Но это еще не все. Дискета хранила информацию о некой
Рамазановой Екатерине Борисовне, совсем молодой девушке. Несчастной не
исполнилось и двадцати пяти, когда с ней приключился инсульт. Виданное ли дело
– заработать такую болячку в столь юном возрасте? Дело тоже завершилось плохо.
Катя Рамазанова скончалась, не приходя в сознание, в специализированной клинике
в марте, совсем недавно.
Я прочитала содержимое дискеты еще пару раз. Почему эти три
истории болезни оказались вместе? На первый взгляд между ними нет ничего
общего. Левитина мучилась щитовидкой, Рассказов имел больное сердце, бедняжка
Рамазанова отправилась на тот свет вследствие инсульта. Естественно, лежали они
в разных больницах, в разное время. Жили также далеко друг от друга. Левитина в
Центре, а Рассказов в Люблино. Отчего эти истории болезни заинтересовали того,
кто перекопировал их на дискету? По какому принципу он подбирал их? На первый
взгляд все выглядит вполне обычно. Хотя…
Я включила принтер, подождала, пока аппарат закончит распечатку,
потом спустилась на второй этаж и позвонила в пятую квартиру.
– Ты, что ли, Вилка? – зевая, спросила Анечка Корсакова,
появляясь на пороге. – Что, опять у ваших мужиков давление зашкалило? Сейчас
иду, только придется тебе на проспект за шприцами бежать, мои закончились.
– Слышь, Аня, – попросила я, – посмотри сюда.
Соседка взяла листочки.
– Это что?
– Прочти, пожалуйста, и скажи, нет ли в кончине этих людей
чего-то странного.
– Проходи, – велела Аня и посторонилась.
Она провела меня на кухню и сказала:
– Пей компот, холодный, кисленький, первое дело в жару,
лучше любой газировки.
