– Знаешь, Вилка, – радостно заявила Лерка, – я всегда своим
клиенткам советую: бабы, здоровый левак укрепляет брак. Нет ничего страшного,
если пару раз на сторону сбегаете, только врите с умом. Ну не надо придумывать
невероятные вещи, лучше что-нибудь попроще, понормальней. Ну, к примеру, поезд
метро в тоннеле остановился, автобуса целый час не было, в ближайшем магазине
не нашлось любимых сигарет, вот и задержалась на два часа! А ты: мужик, который
прилип к люку! Это даже не смешно.
– Я никогда не вру!
– Ой, таких людей нет, – отмахнулась Парфенова.
– Я не изменяю Олегу!!!
– Ладно, ладно, – закивала Лерка, – не кипятись, не
изменяешь, просто имеешь парня для траханья. И, между прочим, я очень хорошо
тебя понимаю! Куприна никогда дома нет, ясное дело, взбеситься можно!
– Заткнись! – прошипела я и дернула от злости вешалку. В ту
же секунду та выскочила из креплений и пребольно стукнула меня по голове.
Пальто, куртки, шапки полетели на пол.
– Зачем же мебель ломать? – фыркнула Лера и убежала.
Я вытащила из кладовки молоток и стала прибивать вешалку на
место. Потом, чувствуя, что сейчас разрыдаюсь, ушла в ванную, пустила теплую
воду, налила туда пены и нырнула в мелкие пузырьки. Струя с шумом лилась и
лилась, усталость уходила, в голове постепенно светлело.
Примерно через час я вползла в спальню, где сильно пахло
спиртом. Олег спал, откинув одеяло. Филя обмотал брата шерстяным платком, а
поверх натянул на него теплый спортивный костюм, мужу было жарко. Я осторожно
зажгла ночник и открыла газету… «Скандалы». Олег зашевелился, я быстро
выключила свет, но супруг не проснулся. Он повернулся с боку на бок, тяжело
вздохнул и пробормотал:
– Тараканова… Тараканова…
Я умилилась и прикрыла его одеяльцем. Мало найдется на свете
мужей, вспоминающих во сне фамилию супруги…
– Рейд, – продолжил Олег, – рейд, тараканы!
Я со вздохом вновь включила ночник. Нет, он вовсе не обо мне
думает, а о домике-ловушке для прусаков. Интересно, чем это приспособление так
поразило его воображение?
Глава 29
К Нелли Королевой я явилась к одиннадцати утра.
Железная дверь была украшена панорамным глазком. Я
позвонила.
– Вам кого? – донеслось из крохотного динамика.
– Королеву.
Замок щелкнул, я вступила в дом моды. Впрочем, назвать
«домом» небольшое трехкомнатное пространство было как-то слишком. Очевидно,
модельер просто арендовала одну из квартир под офис.
Молоденькая, худенькая, коротко стриженная девочка
приветливо посмотрела в мою сторону.
– Нелли вас ждет? На какой час вы записаны?
– Нет, она обо мне не знает.
– Ну тогда, боюсь, ничего не получится…
Я нагло плюхнулась в кресло, вытянула ноги и сообщила:
– Просто безобразие! Заплатила, между прочим, большие
деньги, а вещь надеть невозможно!
– Какую? – насторожилась девочка.
– Вот эту, – протянула я, вытряхивая из пакета костюм
Барсуковой.
Администраторша осторожно взяла пиджачок и пробормотала:
– Это Нелли шила.
– Естественно, – фыркнула я, – Королева, собственными
ручками.
– И что с ним?
Я молча взяла юбку и натянула поверх брюк.
– Ой, – девица всплеснула руками, – да он вам жутко велик,
так похудели, да?
– Нет, это вы так мерки снимаете!
– Но такое просто невозможно, и потом, разве перед тем, как
приобрести вещь, вы ее не мерили?
– Когда у вас примеряла, все было о`кей, – нагло врала я, –
а дома вон что оказалось! Небось спутали размеры и кому-то отдали мой
костюмчик, а мне вручили юбку с пиджаком от коровы.
– Нелли не тиражирует вещи, – отбивалась служащая. – Она все
шьет в единственном экземпляре.
– Ничего не знаю, хочу свой костюм! Не уйду отсюда без него,
так и знайте.
– Нелли, – закричала девица, – выгляни!
Одна из трех дверей, выходивших в холл, с треском
распахнулась, и из нее вылетела еще одна девчонка, чуть старше первой, лет
двадцати пяти с виду. В приемной моментально удушающе запахло французскими
духами: сладкими, даже приторными. Но девушке шел такой пряный, восточный
аромат. Нелли походила на цыганку. Огромная копна иссиня-черных волос
рассыпалась по плечам, чуть раскосые карие глаза, пухлые, чувственные губы,
смуглая кожа… Эсмеральда, да и только. Сходство с воспетой Виктором Гюго
танцовщицей было и в фигуре девушки: тонкая талия, длинные ноги, точеная шея.
Роль Квазимодо в этой встрече явно отводилась мне.
– Что случилось, Кара? – чуть хрипловатым меццо осведомилась
Нелли.
– Вот, костюм… – бестолково объясняла Кара.
Королева секунду послушала ее невнятный лепет, потом мигом
подскочила ко мне и велела, указав пальцем с кроваво-красным ногтем на
примерочную кабинку:
– Надевайте.
Я влезла в костюм и вышла в холл. Нелли поджала губы, обошла
меня со всех сторон и приказала:
– А ну идите в кабинет!
Подталкиваемая кулаком в спину, я очутилась в длинной
комнате, залитой безжалостным светом десятка люминесцентных ламп. Посередине
тянулся стол, заваленный тканью, мелками и деревянными линейками. У стен
скучали манекены. На одном красовалось ярко-синее вечернее платье, щедро
расшитое «алмазами», на другом пиджак из блестящей желтой парчи. На мой взгляд,
на Черкизовском рынке можно купить куда более элегантные вещи.
– Немедленно отвечайте, где взяли костюм, – резко спросила
Нелли, вытаскивая пачку «Парламента».
– Шила у вас.
– Не врите.
– Ей-богу…
Королева скривилась:
– Смешно, право. Во-первых, всех своих клиентов я отлично
знаю, во-вторых, эта вещь делалась для Аллы Барсуковой, в-третьих, вы вообще,
судя по виду, не из тех, кто одевается у модельеров… Ну, колись, дорогуша! Тебя
нанял Баркин или Маконин?
– Зачем?
Нелли хлопнула ладонью по столу. Розовая шелковая ткань с
тихим шорохом сползла на пол.
