Аркина легко поднялась с кресла:
– Тогда пошли.
Дом оказался огромен, спален и санузлов бессчетное
количество, а еще столовая, кабинет, библиотека, бильярдная, кинозал, баня…
Короче говоря, мы бродили по зданию больше часа. При входе в
каждую комнату я не упускала возможности сказать:
– Ну, у меня в Израиле тоже есть похожий ковер, на арабском
рынке купила.
Или:
– Ой, какая хорошенькая люстрочка! Где брали? Небось у
«Тати»!
Дина крепилась и не смеялась во весь голос, но было видно,
что ситуация ее жутко забавляет. Не сдержалась она только один раз, в столовой,
когда я, ткнув пальцем в буфет, где стоял роскошный сервиз, сделанный в начале
века во Франции, скорее всего в Лиможе, заявила:
– Тарелочки-то простоваты! У меня пошикарней будет, сервиз
«Мадонна». Надо и вам такой купить. Знаете, как отлично на столе смотрится!
Весь перламутровый и с картинками!
Дина прыснула, потом быстро закашлялась.
– Извините, я простыла, очевидно, погода меняется, прямо не
знаешь, как одеваться.
– Главное, – занудно сообщила я, – теплое белье. Всегда ношу
его в октябре и до апреля не снимаю.
– В Израиле разве холодно? – удивилась Дина.
– Нет, но лучше перебдеть, чем недобдеть, – нашлась я.
Дина снова закашлялась, и мы вошли в небольшую темную
комнату, где было значительно прохладнее, чем в других помещениях.
Аркина щелкнула выключателем. Мягкий свет осветил небольшое
пространство, заставленное шкафами. Дина пояснила:
– Мой муж страстный коллекционер, собирающий книги. Они, к
сожалению, от времени портятся, поэтому в хранилище своих редкостей он
попытался создать идеальные условия: постоянную температуру воздуха,
определенную влажность, даже свет здесь включают не слишком часто, причем лампы
не обычные, а специальные, от их…
– Ой, – взвизгнула я, – я тоже обожаю детективчики! Просто
до умопомрачения! Мы могли бы иногда меняться! Сейчас как раз я читаю
Корнилову, про Пантеру! У меня есть все ее романы! Хотите, пришлю вашему
муженьку? Теперь в Израиле можно купить любые книги. Наши эмигранты читают
только на русском…
Дина вздохнула и приоткрыла один из шкафов. Перед моими
глазами предстали толстые, какие-то корявые тома в темных переплетах.
– Мой супруг не любит криминальные истории, он покупает
раритетные издания, вроде этого, Радищев «Путешествие из Петербурга в Москву»,
выпущено при жизни автора.
Я сморщила нос.
– Радищев, Радищев… Где-то слыхала… Кажется, в школе
проходили… Но, простите, какой интерес в такой книге? Сплошная скука, ей-богу,
заснешь сразу. Посоветуйте супругу Маринину. Вот мой муженек с огромным
удовольствием ее читает. А фильм про Каменскую смотрите?
Хозяйка улыбнулась:
– Мы не слишком увлекаемся подобного рода историями.
Пойдемте, наверное, чай давно остыл.
Но мне совсем не хотелось покидать прекрасно оборудованное
хранилище. Если говорить о картине, то только здесь.
– А там что? – ткнула я пальцем в другой шкаф.
– Тут везде старопечатные книги, – пояснила Дина,
демонстрируя внутренности стеллажей.
– Господи, зачем ему столько! – кривлялась я.
Аркина терпеливо ответила:
– Это страсть. Вот вы говорили, будто собираете бронзовые
фигурки…
– Да, кошечек, собачек, слоников, но они красивые, –
возразила я, – и потом, все их видят! А у вас какие-то грязные книжки, да еще в
самом укромном углу. Я бы не разрешила своему супругу держать дома подобную
дрянь, пусть бы лучше машинки собирал или, на худой конец, марки с открытками,
хотя, согласитесь, от них тоже не слишком много пользы…
– Вы любите пирожные с заварным кремом? – решила переменить
тему Дина.
Но я лихорадочно бегала глазами по стенам, кругом лишь одни
шкафы… Хотя, нет!
В простенке висело нечто, прикрытое полупрозрачными
занавесками.
– А там что? – бесцеремонно спросила я и быстро дернула за
свисающую сбоку веревочку. С легким шорохом занавески разъехались, и взгляду
открылась картина, заключенная в стеклянный ящик, внутри которого виднелся
термометр. Именно так в Лувре хранится Джоконда. Мы с Олегом после свадьбы
отправились на пять дней в автобусную экскурсию по Европе. Было весьма
утомительно трястись все время на колесах, а потом бегать толпой по музеям. Мне
больше нравится изучать экспозицию в одиночестве. Но на индивидуальный тур
средств не хватало, поэтому мы решили: лучше на автобусе, чем вообще никак.
Кстати, всемирно известное произведение Леонардо да Винчи не произвело на меня
никакого впечатления. Просто не слишком красивая женщина с ехидной ухмылкой.
Напротив Моны Лизы в Лувре клубилась толпа, фотографировать было запрещено, но
кое-где в толпе людей вспыхивали яркие огоньки, и тогда служители громко
выкрикивали на разных языках:
– Дамы и господа, просим соблюдать правила.
Свет, падавший на стекло, бликовал, и Джоконду было плохо
видно… Словом, я ушла, испытывая разнообразные чувства. От глубокого
разочарования до жуткого комплекса неполноценности. Ну надо же, все в восторге,
а мне запомнился лишь стеклянный ящик с термометром…
И вот теперь в подобной «упаковке» предстала иная картина.
Помня уроки Лувра, я быстро отошла в сторону и взвизгнула:
– Ой! Я видела такую! Но где?
Дина недовольно задернула занавески.
– Эта вещь не представляет никакого интереса, просто муж
очень любит эту церковь, вот и попросил сделать для него копию росписи…
Естественно, в уменьшенном виде.
– О! – завизжала я, старательно демонстрируя экстаз. –
Вспомнила! Конечно! Церковь! Италия! Мы были там когда-то и видели эту штуку! «Тайный
вечер»! Какой-то знаменитый художник сделал! Со странным именем! Иначе, инчи,
ванчи…
– Леонардо да Винчи, – не утерпела Дина.
Надо отметить, что у дамы были железные нервы, я бы
давным-давно стукнула наглую посетительницу по башке, но Аркина лишь тщательно
прятала ухмылку.
– Точно! – обрадовалась я. – Именно он. Небось жутко дорогая
штука?
– Как раз нет, – быстро возразила хозяйка, – это современная
работа, копеечная. Однако чай уже потерял всякий аромат, пошли, пошли…
