Я прислонилась к стене здания, поменяла обувь и позвонила в
дверь. Она распахнулась. На пороге стояла женщина редкой, потрясающей красоты.
Огромные карие глаза, опушенные пушистыми черными ресницами, занимали,
казалось, пол-лица. Тонкий, абсолютно прямой нос, красиво очерченный рот с
полными губами, кожа, напоминающая по цвету тонкий китайский фарфор… Хозяйка
оказалась высокой, стройной, длинноногой, словно топ-модель, но в отличие от
плоскогрудых «вешалок» у Дины имелся вполне приличный бюст.
Смерив меня взглядом, хозяйка минуту молчала, но потом ее
глаза подобрели.
– Вы от Ицхака?
Я кивнула и выставила вперед коробочку, обернутую в
разноцветную бумагу.
Глава 20
Начав карьеру наемной преподавательницы, я стала бывать в
разных квартирах. Кое у кого стояли продранные кресла и поцарапанная мебель,
другие жили лучше, третьи совсем хорошо… В доме у глупенькой Луизы, столь
гордящейся своим богатством, роскошь сквозила изо всех щелей, просто била в
глаза! Но в апартаментах, подобных этим, я никогда не бывала.
Просто Останкинский дворец крепостных, даже паркет такой же,
набранный из ценных пород дерева. Широкая мраморная лестница, у подножия
которой стояли два больших торшера, вела, очевидно, на второй этаж, перед ней
простирался огромный холл, из которого в разные стороны вели двери.
– Спасибо, – сказала Дина и поставила коробку на журнальный
столик у вешалки.
Надеюсь, мадам не слишком разочаруется, когда увидит, что
там всего лишь коробочка мацы, купленная мной по дороге в булочной. Но Дина
Сергеевна, очевидно, была превосходно воспитана. Она не стала при посторонней
женщине проявлять любопытство и жадно срывать красивую упаковку.
Старательно исполняя роль богатой идиотки, я закатила глаза
и ахнула:
– Боже, какая красота! Ицхак, правда, говорил, что дом
необыкновенный, но я не ожидала, что настолько! Изумительный паркет!
Лицо Дины постепенно теряло настороженность, я продолжала:
– У нас с мужем тоже очень большие апартаменты, восемь
комнат, но все как-то традиционно, без стиля… Муж человек консервативный,
бывший инженер, привык жить просто, и переубедить его невозможно. Я хотела
купить элегантную кровать, знаете, такую, с радиоприемником… Нет, уперся лбом:
мне и на обычной хорошо. Решила приобрести стильное кресло с массажером…
Слыхали небось. Здоровская штука, включаешь моторчик, а оно начинает тебе
спинку массировать. Опять не разрешил! Кое-как согласился на комнатный
фонтанчик! Ах, очень красиво! Вода журчит, подсветка, а посередине сидит
птичка, ненастоящая, конечно, и поет…
– Поет? – спросила вконец изумленная глупостью гостьи
хозяйка. – Как поет?
– Замечательно, – воодушевленно подхватила я. – Соловей!
Тра-ля-ля, тра-ля-ля… Понятно, что от электричества работает! А еще у меня
повсюду бронзовые фигуры, коллекция! Две у входа, кошки, одна в гостиной,
слоник, и несколько в спальне, такие красивые! Где же ваш бассейн? Жутко
хочется посмотреть!
В глазах Дины загорелись веселые огоньки.
– Хотите чай?
– О, – воскликнула я, – как хорошо, что вы не предложили
кофе! Мой папа – между прочим, я происхожу из элитной семьи – работал в
Министерстве обороны…
Дина широко улыбнулась:
– Ваш отец военный?
Я приосанилась, подняла, как Аким, указательный палец вверх
и возвестила:
– О! Не простой военнослужащий, не капитан, не майор, а
полковник! Самый настоящий полковник, высшее командование, генералитет!
Хозяйка прикусила нижнюю губу и отвернулась, она с трудом
сдерживала смех. Я почувствовала, как меня начинает отпускать напряжение. Если
смеешься над человеком, то перестаешь его опасаться. Дина явно решила, что
видит перед собой потрясающую дурочку.
– Так вот мой отец, – продолжала я щебетать, – мой папочка
всегда говорил: чай – питание для мозга!
Тут Дина не выдержала и расхохоталась:
– Ну, прямо скажем, нетрадиционная фраза для военного. Мне
всегда казалось, что они питают свои мозги тем, что разлито в бутылки, причем
крепостью не ниже сорока градусов.
– Мой отец, – вещала я, – мой папочка на дух не переносит
алкоголь!
– Ну вам повезло, – усмехнулась Дина, – так как насчет чая?
Сделав пару шагов, она толкнула дверь, и я ахнула, на этот
раз совершенно искренне. Открывшаяся моим глазам комната поразила меня. До сих
пор я никогда не встречала ничего подобного.
Огромное пространство, но не четырехугольное, а круглое. В
центре поблескивает голубая вода и сверкают хромированные лесенки, но стоит скосить
глаза в сторону от зеленовато-голубой глади, как картина меняется.
По периметру бассейн был окружен тяжелой, темной антикварной
мебелью. Диваны, стулья, кресла – все обтянуто темно-красной тканью, столы, а
их тут насчитывалось штук пять, были покрыты кружевными скатертями, на полу
лежали плотные ковры, а окна задрапированы тяжелыми занавесками. Над бассейном
ярко светили потолочные лампочки, мебель тонула в тени, в меблированной части
гостиной стояли торшеры, создающие мягкий полумрак.
Комната производила дикое впечатление, это был полный
идиотизм, но одно точно – такой больше ни у кого нет.
– Вот это да! – выпалила я. – Думала, Ицхак привирает, ну
кому придет в голову делать из зала для приема гостей Венецию! Как красиво!
– Можете искупаться, – предложила Дина, очевидно, ее тронула
моя детская реакция.
– Купальника нет.
– У нас их целая куча, – хмыкнула хозяйка, – держим на любой
размер. Хотите, велю принести?
– Нет-нет, спасибо, я не умею плавать.
Дина опять засмеялась, дверь открылась, появилась женщина
лет пятидесяти.
– Рената, – велела хозяйка, – чай, ну и все такое.
Горничная кивнула и исчезла.
– А что у вас еще есть интересного? – спросила я.
– В каком смысле? – оторопела хозяйка.
– Ну, может, зимний сад или коллекция какая-нибудь, я бы
посмотрела, пока чай готовится!
Дина опять прикусила нижнюю губку. В ее красивых глазах
скакали бесенята.
– Хотите весь дом посмотреть?
– О! Обожаю! Просто обожаю разглядывать комнаты!
