Но Леночка на большой перемене доставала из ранца бутерброды
с удивительно вкусной «Докторской» колбаской, сделанной в спеццехе… И одежда у
нее была отличная, и обувь. А главное, Леночка имела великолепную бумагу,
качественные краски, изумительные кохиноровские карандаши и набор потрясающих
кистей, о которых мечтали сами преподаватели.
Впрочем, ничего удивительного. Бабушка Лены, Ольга
Сергеевна, заведовала ателье, причем не какой-нибудь районной пошивочной
мастерской с леворукими закройщиками. Нет, Ольга Сергеевна руководила
предприятием, одевавшим партийную верхушку, сливки советского общества. Поэтому
Леночка получала всегда все то, что хотела иметь Анечка.
В девятом классе пятнадцатилетняя Лена отчаянно влюбилась в
паренька из социальных низов Павла Федулова. Отца у мальчишки не было, вернее,
где-то он, конечно, существовал, но мать поднимала Павла одна. Впрочем, она не
слишком старалась, а пила целыми днями.
Марья Михайловна, узнав о романе, разгоревшемся между ее
дочерью и мальчиком, совершенно не подходящим ей ни по социальному статусу, ни
по материальному положению, пришла было в ужас. Наверное, она хотела
предпринять все, чтобы разорвать эту связь, но тут у Ольги Сергеевны случился
инфаркт, и Марья Михайловна прочно осела в больнице, пытаясь выходить мать.
Однако ни дорогие лекарства, ни отличная аппаратура, которой оборудована
Кремлевка, не помогли. Ольга Сергеевна скончалась.
После поминок и похорон Марья Михайловна обратила свой взор
в сторону дочери и чуть не скончалась сама. Пятнадцатилетняя Лена оказалась
беременной.
Анечка, естественно, была в курсе всех событий. Более того,
именно в ее комнате в отсутствие родителей и произошло грехопадение Лены. И
опять Анюта завидовала подружке. У нее-то самой никого не было, она даже не
целовалась ни с кем ни разу, а у Лены – самый настоящий любовник и жуткая
страсть.
Надо отдать должное Марье Михайловне. Она выбрала
единственный правильный путь поведения, позволивший сохранить с дочерью
нормальные взаимоотношения. Женщина поселила Павла у себя, после родов сыграли
тихую свадьбу, а школу Лена окончила экстерном, сдав разом все экзамены. Более
того, Леночка оказалась в институте на год раньше Ани, и та опять завидовала.
Ей предстояло еще целых девять месяцев ходить на ненавистные уроки, а подруга
получила сразу все: ребенка, мужа и институт. Успокаивало только то, что супруг
Ленки – абсолютно дремучий парень, употреблявший изумительные глаголы «ложить»
и «покласть». Аня была уверена, что брак между Леной и Павлом просуществует от
силы полгода, уж очень разными они казались.
Но все вышло по-другому. Павел неожиданно занялся бизнесом,
враз разбогател, купил квартиру, машину, дачу… Разводиться они не собирались,
обожали Никиту и жили счастливо. А вот у Анечки жизнь не складывалась. Правда,
она тоже вышла замуж и переехала к мужу, в огромную комнату на Старом Арбате.
Но ее судьба была другой, нежели у подруги, и ребенка себе они позволить не
могли: не было ни средств, ни нормальной квартиры…
Глава 9
Два года назад, забеременев в очередной раз, Аня приехала к
Лене. Последнее время они не слишком часто встречались. Обе замужем, быт, работа…
И еще Анечке не слишком приятно было видеть роскошно
отремонтированную и шикарно обставленную квартиру Федуловых, где по длинным
коридорам гонял на детском электромобильчике Никитка. Нет, Лена всегда была
приветлива, доставала из холодильника австрийские пирожные, а из бара
французский коньяк… Но! Но просто очень тяжело оказывалось потом возвращаться к
себе и ложиться спать на продавленную кровать за ширмой.
В тот раз Аня ехала к Лене не просто так. Выпив кофе, Анечка
сказала:
– Я беременна.
– Опять аборт сделаешь? – вздохнула Лена.
– Нет, если ты поможешь, – ответила Анюта.
Лена улыбнулась:
– Я постараюсь, говори, что делать?
Анечка помешала ложкой вязкую кофейную гущу.
– Дай нам в долг двадцать пять тысяч.
Подруга отодвинула зеркало, открыла сейф и протянула Ане
десять зеленых сотенных бумажек.
– Здесь чуть больше будет. Когда отдашь?
Аня подняла на Лену глаза:
– Ты не поняла. Нам нужно двадцать пять тысяч долларов.
Подруга спокойно закрыла сейф:
– Зачем тебе столько?
Анюта постаралась сдержать рвущуюся наружу тревогу:
– Квартиру купим. Сама знаешь, в каких мы условиях живем,
пока в коммуналке сидим, нечего и думать о ребенке.
Лена покачала головой:
– Это слишком большая сумма, у меня такой нет. И потом, с
чего ты отдавать будешь?
Аня промямлила:
– По частям вернем, заработаем.
Подруга перестала улыбаться:
– Нет, извини, таких денег у меня нет, хочешь, бери тысячу
до лета.
– На фига мне одна тысяча, – вскипела Аня.
– Ладно, – мирно согласилась Федулова, снова открыла сейф и
вернула на место купюры.
Анечка бросила взгляд внутрь железного ящика, увидела там
стопки тугих пачек и сорвалась:
– Вот ты как! Сколько деньжищ! А мне дать не хочешь!
Лена очень спокойно заперла «кассу» и пояснила:
– Это не мои.
– А чьи? – злилась Аня.
– Павла.
– У вас разные кошельки? – не останавливалась Аня. – И не
ври, ни за что не поверю. Я очень хорошо знаю, кто у вас в доме хозяин.
– Эти средства предназначены для бизнеса, – терпеливо
продолжала Лена. – Считай, что их нет.
– Но они есть! – заорала Кленова. – Значит, ты меня снова
толкаешь на аборт? Сама родила, а мне не даешь.
Лена сломала шариковую ручку, которую вертела в руках во
время разговора, и довольно зло ответила:
– У тебя, Анна Федоровна, крышу ураганом снесло или сама
отъехала? Что за чушь ты несешь? Если твой муж без конца делает тебе детей, то
это его дело думать о том, как потом содержать ребенка. Почему мой Павел должен
дарить вам квартиру?
– Я в долг прошу, – возразила Аня.
Лена отмахнулась:
