– Да, – констатировала Тома, – отличная вещь
эта маска для лица!
– Классная штука, – согласился Федор, – если
не жалко, отдайте мне остатки, дерматин приклеить.
– Забирай, бога ради, – простонала я, – унеси
ее с наших глаз долой.
Глава 28
На следующий день, ровно в восемь утра, я поднялась в
квартиру Полины и Насти, села на диван и принялась ждать звонка похитителя.
Минуты складывались в часы, время текло томительно. Девять, десять,
одиннадцать…
Сегодняшней бессонной ночью я придумала очередной план.
Сейчас похититель позвонит, а я тут же ему сообщу, что деньги при мне. Что
будет после, честно говоря, я представляла не слишком ясно… Что лучше?
Потихоньку проследить за негодяем или поднять дикий шум? Приняв решение
бороться с трудностями по мере их появления, я смотрела на трубку, как охотник
за драгоценностями на алмаз «Орлов», но ни одного звука не раздавалось из куска
черной пластмассы. Полдень, час, два, три… В шесть поняла: звонка не будет…
Полная нехороших предчувствий, я пошла на кухню, поставила чайник, нашла в
шкафчике банку кофе, немного сахара и упаковку сухариков. Именно коробка с
аппетитными хлебцами и вызвала наибольшее изумление. На голубой крышке стояло:
«Дата изготовления: 9 июня». Я уставилась на аккуратненькие черные буковки.
Очень интересно: значит, кто-то заходил в квартиру несколько дней тому назад,
во всяком случае, не позднее вторника, потому что сегодня четверг, одиннадцатое
число… Но Полина четко сказала: «В квартире сидит моя сестра-инвалид, мы живем
совершенно одни!» Кто же заявился сюда в отсутствие хозяев, да еще принес
сухарики? Чувствуя себя подозрительным медвежонком из сказки «Маша и три
медведя», я пошла в ванную комнату и уставилась на скомканное полотенце,
валяющееся на стиральной машине. Отлично помню, что в прошлый мой приход в
санузле царил идеальный порядок. Руки машинально пощупали махровое полотенце,
оно оказалось чуть влажным… Может, воры? Странные, однако, пошли домушники.
Приходят, едят с увлечением сухарики, принимают душ. Но если не грабители, то
кто?
В этот момент раздался звонок в дверь. Я вздрогнула и, на
цыпочках подкравшись к входу, глянула в глазок. На площадке стояла полная дама,
облаченная в яркий цветастый халат. Ее лицо выражало мрачную решимость. Она
безостановочно жала на кнопочку, звонок трезвонил, как сигнал тревоги.
– Немедленно открывайте, – крикнула тетка, –
не то сейчас милицию вызову, а от двери не отойду, чтобы сбежать не надумали!
И она решительно потрясла перед глазком трубкой
радиотелефона.
Я распахнула дверь:
– Что вам угодно?
Женщина удивленно спросила:
– А вы, собственно говоря, кто такая?
Придав лицу самое сладкое выражение, я улыбнулась и, скромно
опустив глаза, ответила:
– Виола Тараканова.
– Очень приятно, – растерянно ответила
дама, – Анна Петровна.
Потом она спохватилась и снова грозно поинтересовалась:
– Что вы делаете в квартире Полины?
Я вновь расцвела в улыбке:
– Полина уехала в командировку, сказала – на месяц.
Свою сестру, Настю, инвалида, она поместила в наш санаторий. Но погода, видите
сами, все время меняется, то жара, то дождь, а у Насти практически не оказалось
с собой теплых вещей, вот она и дала мне ключи с просьбой привезти свитер и
брюки. Работаю там медсестрой…
И я потрясла перед лицом бдительной Анны Петровны связкой,
на которой болтались брелок в виде мишки и два ключика.
Лицо женщины отмякло.
– Понимаете, – начала она оправдываться, –
слышу, кто-то ходит над головой. У меня комнаты под Полиниными расположены.
– Что же в этом странного? – спросила я.
Анна Петровна вздохнула:
– Вообще-то ничего, но две недели было совершенно тихо,
честно говоря, подумала, что девочки поехали отдыхать, Поля два раза в год
возила Настю в Мацесту. Но обычно, уезжая, они оставляли мне ключи. Я их с
детства знаю, с матерью дружила…
Но на этот раз Полина и Настя предпочли исчезнуть, не
поставив в известность Анну Петровну. Соседка слегка удивилась, поскольку
отношения у них всегда были близкие… Но потом подумала, что Поля просто на нее
обиделась. Примерно за неделю до исчезновения Леоновых Анна Петровна встретила
на улице Полину, еле передвигающую ноги от усталости.
– Деточка, – воскликнула женщина, – ты ужасно
выглядишь, краше в гроб кладут!
– День тяжелый выдался, – вздохнула Полина, –
забегалась.
– Не жалеешь себя, – вздохнула Анна
Петровна, – надо и отдыхать иногда, всех денег не заработаешь.
– Хочу Настю в Израиль отправить, на Мертвое
море, – пояснила Поля, – говорят, что тамошние грязи чудеса творят.
И тут Анна Петровна допустила страшную бестактность.
Вздохнув, она ляпнула:
– Жаль, конечно, Настю, но нельзя же всю жизнь из-за
своей ошибки убиваться. Если разобраться, ты не очень-то и виновата! Анастасии
вряд ли можно помочь, а тебе следует о себе подумать да мужа поискать, годы-то
уходят. Может, лучше было бы пристроить Настену в больницу? Маловероятно, что
найдется мужчина, готовый жениться на тебе с таким «довеском».
Поля ничего не ответила, только сверкнула глазами и исчезла
в подъезде. Анне Петровне тут же стало не по себе. Ну зачем она сказанула
такое? Полина уже давно не появлялась у соседки, хотя раньше частенько забегала
просто так, на огонек. Вот Анна Петровна и решила сегодня проявить
бдительность.
– Услышала шаги над головой, – откровенничала
дама, – и, честно говоря, решила: Полечка приехала. Вот и пошла вроде как
бдительность проявить. Думала, что Поля увидит, как я о ней забочусь, и
перестанет злиться. Мне эта ссора страшно на нервы действует. Я девочек за
своих считаю, не идти же к ним с извинениями. Вот и хотела использовать момент…
Значит, Настя в санатории, а Полинушка в командировке!
– Почему Полина должна перестать убиваться? – тихо
спросила я. – В чем она провинилась перед Настей?
Анна Петровна тяжело вздохнула:
– Такая трагедия, просто ужасно! Все из-за детской
глупости. Кстати, вы торопитесь? А то мы могли бы выпить у меня чаю. Знаете,
после смерти мужа живу совершенно одна!
– С превеликим удовольствием, – мигом отозвалась я
и, тщательно заперев дверь, спустилась вместе со сгорающей от желания поболтать
женщиной этажом ниже.
