– Он сделал мне операцию совершенно бесплатно, –
объяснил Юра, – ни копейки не взял. Сказал только, что пригласит
студентов, будет учить их на моем лице. Но мне было все равно…
Феликс Ефимович велел Юре сфотографироваться накануне вмешательства.
– Оставишь на память, – улыбнулся профессор.
– Он еще слегка поправил нос и форму рта, –
говорил Юра, – Феликс Ефимович просто гений, он изменил мою судьбу, сделал
за несколько часов из урода красавца. Я благодарен ему по гроб жизни. После
операции был готов в клинике языком сортиры мыть! Эх, вам не понять, что это
такое, когда снимают бинты и видишь нормальную кожу! А сыну скажите, пусть не
сомневается, у Чепцова не бывает накладок, ему руки золотые достались и
ангельская душа!
Я покинула «Стройвест» со спокойной совестью. Если кто и
задумал убить Феликса Ефимовича, то только не Юра.
Пошатавшись бесцельно по центру, я съела от тоски два
пломбира в вафельных стаканчиках, выпила пакетик сока и потаращилась на
разнообразные товары в попадавшихся по дороге магазинах. Время от времени
терпеливо набирала номера Федотова и Боброва, и каждый раз в ухе раздавались
равномерные гудки. Часов в семь приуныла окончательно. На дворе стоит дождливый
июнь. Большинство москвичей съехали на дачи или подались на море… Может, и
нужные мне мужики плещутся где-нибудь в Средиземном море? С чего я взяла, что
заказчик будет ждать исполнения своих приказов? Нанял убийцу с похитителями и
отвалил!
– Да, – резко прогремело в ухе, – говорите,
слушаю…
От неожиданности я забыла, чей номер набрала, Боброва или
Федотова.
– Николай Евгеньевич?
– Здесь такой не проживает.
– Ой, простите, позовите Руслана Михайловича.
– Слушаю.
– Мне ваш телефон дал профессор Чепцов Феликс Ефимович,
хирург, в клинике которого вам делали операцию.
– О, Феликс, – воскликнул Руслан
Михайлович, – какой ужас, такая страшная смерть!
– Можно мне к вам подъехать?
– Зачем?
– Ну, понимаете, несколькими днями раньше погибла его
жена, Ольга Леонидовна Зверева, она работала вместе с…
– Конечно, знаю, – перебил мужчина, – наркоз
давала, милейшая дама!
– Осталась девочка – подросток, Алиса. И мы вот тут
завели подписной лист, словом, кто сколько сможет, бывшие клиенты, сотрудники…
Жаль ребенка, осталась совсем без средств.
– Естественно, приезжайте, – пригласил Бобров, –
жду, адрес знаете?
Трясущимися от возбуждения руками я записала необходимые
координаты и сказала:
– Если часа через полтора?
– Отлично, – подтвердил собеседник, – никуда
уходить не собираюсь.
Не теряя времени, я влетела в книжный магазин и в отделе
писчебумажных товаров купила бланк «Ведомость зарплаты». Получив линованный
листочек бумаги, мигом забежала на почту и быстренько оформила «подписной
лист». Сначала написала несколько пришедших на ум фамилий, потом проставила напротив
них цифры: 800, 900, 1000, накарябала закорючки, долженствовавшие изображать
подписи… Дело за малым, нужна печать!
Выйдя на улицу, я огляделась по сторонам и увидела магазин
«Медтехника». Черт возьми, это то, что надо!
Внутри небольшого помещения мирно читала газетку девчонка
лет двадцати. Увидев меня, она крайне оживилась:
– Какой профиль интересует? Гинекология, стоматология?
Я оглядела стеклянные витрины, где громоздились непонятные и
от этого устрашающие аппараты, призванные помочь врачу в нелегком деле борьбы с
болезнями.
– Нет, косметическая хирургия.
Девчонка отложила «Космополитен», выдвинула ящик из-под
прилавка, и я увидела штемпельную подушечку и круглую печать. Конечно, в каждом
месте, где торгуют электроприборами, мебелью, да вообще любыми товарами,
обязательно есть штемпель. Как же без него оформить гарантийный талон?
Продавщица вытащила довольно пухлый каталог и сообщила:
– Сейчас для косметических хирургов только молотки для
ремопластики, но, если желаете, закажите необходимое вам по каталогу.
Я оперлась на прилавок и принялась с умным видом
перелистывать глянцевые страницы.
Не знаю, как у вас, а у меня душа каждый раз уходит в пятки,
когда, войдя в кабинет к доктору, вижу разложенные в изумительном порядке
всяческие железки, которые скорей всего начнут засовывать в мой организм. С
одной стороны, вроде и понимаешь, что доктор не желает сделать больно пациенту,
наоборот, хочет облегчить страдание. Но с другой… Уж слишком такой набор
напоминает картину «Допрос в подвалах инквизиции».
Каталог, предназначенный для «лицевых» хирургов, выглядел
отвратительно. Какие-то штуки, больше всего похожие на ложки-щипцы, которыми
хозяйки вытаскивают из кипятка яйца, совочки, разнообразные пилы, молотки…
Ей-богу, такое ощущение, что просматриваешь товары для лесорубов… Затем пошли
совершенно непонятные аппараты…
Я тяжело вздохнула.
– Подобрали что-нибудь? – спросила девушка.
– К сожалению, не вижу нужной вещи…
– А что хотите?
– Феррокапамонитор.
– Что? – захлопала глазами продавщица.
Я вдохновенно повторила:
– Ферромономонитор.
– Вроде только что по-другому назвали, –
ошарашенно пробормотала девчонка.
Да уж, следовало придумать что-нибудь попроще, а то сама
запомнить не могу.
– Нет, нет, все правильно, – принялась я
выкручиваться, – просто и так, и так называют. Феррокапомонитор. Стоит
десять тысяч долларов, могу заплатить прямо сейчас, наличными, если, конечно,
эта штука у вас имеется.
– Пойду спрошу у начальника, – наконец произнесла
долгожданную фразу девица.
С этими словами она поднялась и исчезла в глубине лавки. Я
мгновенно схватила печать и шлепнула ею два раза по «подписному листу». Вышло
замечательно
Не успела я закрыть сумочку, как девица вернулась.
Вместе с ней пришел мужчина лет сорока.
– Извините, – сказал он, – мы о таком даже не
слышали. Для чего этот монитор служит?
– Он нужен для контроля за некоторыми манипуляциями во
время лицевых операций.
Начальник развел руками.
– Увы!
