Поднялась суета. Сначала стражи порядка принялись разгонять
зевак. Тетки-покупательницы и продавщицы в магазине, охая, собирали продукты.
Повсюду слышался характерный хруст крошащегося стекла. Я отряхнулась, как
мокрая собака, осколки дождем брызнули в разные стороны. Хорошо еще, что волосы
у меня пострижены короче некуда, и в них ничего не запуталось. Зато под
футболкой что-то нещадно кололось и царапалось. Пришлось идти в местный санузел
и стягивать ее. Зрелище впечатляло. Вся верхняя часть тела была в порезах, а из
футболки, которую я трясла над унитазом, сыпались мельчайшие крошки стекла,
только что бывшие частью большой витрины, возле которой я стояла в момент
взрыва.
Кое-как приведя себя в порядок, я вывалилась в торговый зал.
В нем остались теперь одни продавщицы, бурно обсуждавшие происшествие. Увидав
меня, одна, самая толстая, всплеснула руками.
– Ну и ну, вас словно кошки драли, давайте йодом
помажем, у нас есть, а не то идите в «Скорую помощь».
Я глянула в зияющий проем огромного окна. Пожар уже потушили,
груда искореженного почерневшего металла – все, что осталось от симпатичных
«Жигулей» цвета «помидор», – высилась на проезжей части. Место
происшествия уже оцепили, и за красно-белой лентой бродили какие-то люди,
руками в резиновых перчатках аккуратно складывающие что-то в полиэтиленовые
пакеты. Чуть поодаль стоял фургон «Скорой помощи», а на тротуаре сиротливо
валялась полуобгоревшая туфелька, сморщенная и черная.
При взгляде на нее мне стало совсем нехорошо. Сглотнув
подступивший к горлу ком, я просипела:
– Не надо врача, ерунда, легкие царапины.
Другая продавщица, та самая, что стояла возле бутылок с
водкой, предложила:
– Выпейте кофе.
Я кивнула. Женщина схватила пакетик и моментально развела
серо-розовую бурду, мало похожую на благородный напиток. Я поблагодарила,
отнесла стаканчик на высокий одноногий стол и увидела там картонный
прямоугольничек, тот самый, что вертела в руках так страшно погибшая Полина.
Это действительно была визитная карточка: «Агентство «М. и
К°», улица Коровина, дом 7, 9.00–20.00». Внизу шариковой ручкой был написан
телефон моего мужа, его имя, отчество, фамилия и стояли слова: «От Леона».
Сунув визитку в карман и оставив на столе отвратительный кофе, я вышла на улицу
и обратилась к одному из мужиков, стоящих у останков «Жигулей».
– Простите, женщина погибла?
– Нет, – рявкнул тот, – жива, здорова и
собирается пробежаться по магазинам!
– Ой, вот отлично, – обрадовалась я, – слава
богу! Честно говоря, так расстроилась…
– Ты с крыши упала? – нелюбезно поинтересовался
парень в черной классной куртке. – Головушкой об асфальт, да?
– Нет, – недоуменно ответила я, – если вы о
царапинах, так это осколками порезало, у витрины как раз стояла, когда
бабахнуло.
Мужики уставились на меня во все глаза. Поежившись под их
взглядами, я невольно провела рукой по лицу. Неужели так ужасающе выгляжу, что
они онемели?
Наконец один из ментов, полный, чем-то похожий на Олега,
сказал:
– Кончай базар, ребята. А вы, гражданочка, подумайте,
как можно выжить в таком! – И он ткнул коротким толстым пальцем в груду
искореженного металлолома.
– Нет, – удрученно ответила я, – значит,
несчастная Полина погибла!
– Вы ее знали? – мигом оживился парень в
куртке. – Поможете установить личность?
– Нет, просто вместе стояли в магазине, она нервничала
и назвала свое имя, а потом вышла, села в машину…
– Понятно, – разом потерял ко мне интерес
мент, – ступайте себе домой, ничего интересного тут нет.
– Понимаете, очень волнует…
– Идите, идите…
– Она еще сказала, что дома ее ждет сестра, беспомощный
инвалид, вот и…
– Идите по месту прописки, – не дрогнул
парень, – без вас разберутся.
– Но…
– Никаких но!
– Между прочим, – вконец рассердилась я, – у
меня муж тут работает, на Петровке, майор Куприн Олег Михайлович, слышали про
такого?
– Здесь столько народа бегает, – возразил полный
мужик, – жизни не хватит всех узнать, ступайте и не мешайте работать.
– Но инвалид, одинокая, беспомощная дама, которая ждет
сестрицу…
– Ступайте, выяснят без вас.
– Однако…
– Слышь, Вадим, – не утерпел парень, – давай
я ее задержу для установления личности.
– Не надо, – поморщилось начальство, – щас
сама уйдет. Слышь, гражданочка, топай отсюда, надоела хуже горькой редьки,
инвалид… Ну чего привязалась? Дома небось дети голодные сидят, а ты по улицам
шляешься, иди, обед готовь, делом займись, а в чужие заботы не лезь. Ну, брысь!
Сказав последнюю фразу, он топнул ногой. Вне себя от
негодования я перешла через дорогу и подошла к телефонной будке.
У Олега в кабинете никто не отвечал. Я набрала другой номер
и услышала бодрое:
– Петров.
– Юрасик, здравствуй, это Виола.
– О, – обрадовался приятель, – привет, Вилка.
Юру Петрова я знаю с детства, мы росли в одном дворе, а
потом долгие годы, до того как Томочка вышла замуж за Семена, жили в соседних
квартирах. У Юрки есть весьма крикливая жена Лелька и двое близнецов – Митька и
Петька, приятели нашей Кристины, отчаянные разбойники. Кстати, именно благодаря
Юре я познакомилась с Олегом, они работают в одном отделе и сидят в соседних
кабинетах.
– Юрасик, подскажи, где Олег?
– По бабам пошел, – заржал приятель.
– Маловероятно, – вздохнула я.
– Почему? – продолжал дурачиться Петров.
– Видишь ли, Олега интересуют только две категории дам.
Одна – это те, кто вступил в игры с Уголовным кодексом, а с подследственными он
шашни не заводит.
– А вторая? – хихикнул Юрка, – вторая-то,
кто?
– Это я, а поскольку его со мной нет, значит, он на
работе.
– Не ревнивая ты, Вилка, – завистливо пробормотал
Юрка, – прикинь, что бы со мной Лелька сделала, пошути с ней Олежка таким
образом.
