На звонок никто не отвечал, но ведь инвалид может и не
услышать! Впрочем, даже если и услышит, то, вероятней всего, не подойдет к
двери! Наверное, следует идти в милицию и требовать, чтобы они взломали этот
«сейф».
Внезапно створка двери абсолютно беззвучно приотворилась и
потом, слегка лязгнув, закрылась. Обрадовавшись, я нажала на ручку, вошла в
просторный холл и крикнула:
– Эй, здравствуйте, меня прислала Полина, где вы,
отзовитесь!
Но в квартире стояла тишина. Я всунула голову в большую
комнату, очевидно, служащую гостиной. Когда-то она была шикарно обставлена, но
сейчас являла собой жалкое зрелище. Велюровый диван и кресла цвета опавшей
листвы протерлись почти до дыр; с отличной «стенки», явно импортного
производства, местами отлетел шпон, дорогой чистошерстяной ковер вытоптан,
парчовые шторы потускнели. К тому же когда-то на стенах комнаты висели картины,
о чем свидетельствовали многочисленные прямоугольники невыгоревшей краски.
Следующая комната оказалась спальней. Хозяйка, очевидно, торопилась, потому что
оставила неубранной постель с не очень свежим бельем, разбросала в беспорядке
одежду и кое-какую косметику. Третье помещение явно принадлежало больной. В нем
стоял тяжелый дух – смесь запахов всевозможных лекарств. На тумбочке теснились
пузырьки, коробочки и бутылки. Широкая кровать была оборудована всем
необходимым. В специальной железной подставке я увидела бутылку с минеральной
водой и стакан, тут же лежали бананы. На столике, по другую сторону ложа,
высился широкогорлый термос и стояла печь СВЧ, на расстоянии вытянутой руки
находился небольшой холодильничек на подставке, установленный так, чтобы
больная могла его без проблем открыть. В комнате имелся телевизор и
радиотелефон. Кто-то постарался предусмотреть все желания инвалида. Но самой
больной в комнате не было.
Недоумевая, я заглянула в кухню, ванную, туалет и даже
проверила огромную лоджию. Может, каким-то образом сестра узнала о смерти
Полины, позвонила знакомым или родственникам и те приехали и забрали девушку? А
почему не закрыли дверь? Должно быть, поторопились.
Я пошла в холл и внимательно оглядела дверь. Замок не
слишком сложный, «сейфовый», такой не захлопывается, а запирается. Скорей всего
у приехавших просто не было ключей. Но не успела я додумать мысль до конца, как
взгляд уперся в связку с красивым красным брелочком в виде очаровательного
медвежонка, висящую на крючке.
Аккуратно отцепив колечко, я сунула один из ключей, самый
длинный, в плоскую скважину и повернула его. Раздался тихий щелчок, и из двери
вылезли три железных штырька. Ключ подходил идеально.
Не понимая, как поступить, я вновь побрела в комнату больной
и уставилась на скомканное белье. Из-за того, что всю жизнь мы с Томочкой
прожили в крохотной «двушке», спальня у нас была общая и кровати мы всегда
тщательно застилали. Здесь же люди увезли человека и оставили жуткий
беспорядок. Хотя, наверное, в этом нет ничего страшного. Олегу, например,
никогда раньше не приходило в голову собирать диван…
Резкий металлический звук заставил меня вздрогнуть. Телефон!
Не успев сообразить, что делаю, я схватила трубку.
– Алло!
– Мадам Леонова? – просипел явно измененный
мужской голос.
– Я.
– Небось гадаешь, куда любимая сестричка подевалась?
– Где она?
Невидимый собеседник хрипло рассмеялся.
– Пока в хорошем месте. Будешь себя правильно вести,
получишь дорогую Настю в полном порядке, а ежели заартачишься, каюк твоей
девке. Ну да ей много не надо, убивать, мараться никто не станет. Брошу одну,
она и сама от голода сдохнет или в говне своем утонет. Поняла, лапа?
– Да. Чего вы от меня хотите, денег?
– Не прикидывайся идиоткой, верни, что взяла, и забудем
эту неприятную историю.
– А что я взяла?
Незнакомец помолчал, потом сказал:
– Вижу, ты не собираешься хорошо себя вести, ну,
слушай.
В трубке раздались рыдания.
– Поленька, отдай им кассету, умоляю, Полюшка, они меня
хотят одну тут бросить, здесь крысы, Поленька, родная…
– Слыхала? – спросил мужик. – Крысы
действительно есть. То-то им радость будет девку твою грызть! С ног начнут, а
уж потом до головы доберутся, долго умирать будет, помучается… Ну так как,
голубка?
– Хорошо, хорошо, – быстро согласилась я, –
обязательно верну, только вот какое дело: кассетку-то я потеряла. Носила с
собой в сумке, а ее украли…
Мужчина захохотал:
– Дорогуша, слушай внимательно, сроку тебе до
завтрашнего утра. Ровно в одиннадцать стой у магазина «Седьмой континент» возле
метро «Смоленская». Кассету держи в руке.
– Сама не приду, – быстро ответила я, –
пришлю подругу.
– Никаких посторонних баб, – отрезал мужик, –
лично явишься, усекла? Подойдет к тебе девка и скажет: «Простите, как пройти к
Киевскому вокзалу?» Ей и отдашь. И имей в виду, стукнешь в легавку, мало вам с
сестренкой не покажется.
– А Настя?
– Сначала кассету поглядим и, если не обманешь, через
час на то же место сестру доставим. Поняла?
– Но…
В трубке раздался противный писк, собеседник отсоединился. Я
рухнула на стул. Час от часу не легче! Что за кассета? Кажется, в гостиной у
них стоит видик.
Аппарат и действительно стоял возле довольно большого
телевизора, здесь же лежало штук десять кассет. Я принялась засовывать их
внутрь магнитофона, но ничего интересного не нашла – самые банальные детективы,
комедии и вестерны.
Закрыв входную дверь, я начала методично обыскивать
квартиру. Ну куда одинокая молодая женщина может спрятать такую вещь? В
постельное белье? В крупу? На антресоль? Через два часа я, потная и грязная от
лазанья по потайным местам, села на кухне. Полное поражение, никаких кассет.
Все остальное в этом доме не прятали. В шкафу преспокойненько стояла коробка
из-под датского печенья, и в ней нашлась тысяча рублей деревянными и триста
долларов. Пара не слишком дорогих колечек лежала рядом в палехской шкатулке.
Очевидно, больше ничего ценного у сестер не было.
