— А что, он подслеповат? — Блейз
насторожилась.
— Нет, Блейз, нет. Он очень хорош собой —
высокий, светлокожий, с каштановыми волосами и карими глазами.
Он понравится тебе — точно так же, как ты
понравилась ему, дорогая.
— Когда же мы поженимся, папа?
— Тридцатого сентября, — отозвался
лорд Морган.
— Так скоро? А я-то думала, это случится
не раньше, чем следующей весной!
— Ваши имена будут оглашены в церкви в
это же воскресенье, Блейз.
— Но папа, до тридцатого сентября
осталось меньше двух месяцев!
— Эрл вдовеет уже целый год, детка. Жена
нужна ему немедленно, он не согласен ждать даже полгода, — объяснил лорд
Морган.
— Но нам предстоит так много дел, папа!
Нам ни за что не успеть приготовиться так быстро!
— Что это за дела? — спросил отец.
— У меня нет свадебного платья — тем
более такого, которое подошло бы графине Лэнгфорд. И даже если бы у нас была
ткань, мы бы не успели за такое короткое время сшить мое приданое.
— Твое приданое будет изготовлено в
Риверс-Эдже, Блейз, — все, в том числе и свадебное платье. Эрл пообещал
прислать кое-что из вещей заранее, чтобы ты не смущалась перед его
родственниками, прибыв в свой новый дом.
— А белье! Мой сундук не заполнен и
наполовину, папа!
Разве можно явиться в Риверс-Эдж с пустыми
руками?
— Мы позаимствуем белье у твоих
сестер, — предложила леди Морган, подходя к мужу и старшей дочери.
— И правда — наши сундуки набиты до
отказа, — заявила Блисс, которая вместе со своей сестрой явилась следом за
матерью. — Ты шьешь слишком медленно, Блейз, ты не наполнила бы свой
сундук и за пять лет.
— Зато ты шьешь аккуратнее, чем
мы, — добавила Блайт в попытке смягчить резкость сестры, но Блейз уже
привыкла к насмешкам Блисс и не обиделась.
— Мы с Блайт вышьем вензель Б и Э на
постельном белье, — пообещала Блисс, — просто, но красиво — две
переплетенные буквы внутри сердечка.
— Я помогу, — предложила Блейз.
— Ну уж нет! — воскликнула
Блисс. — Ты вечно копаешься, как неживая, и только выводишь меня из себя,
Мы запросто справимся сами.
— Значит, вы опустошите свои сундуки,
чтобы наполнить мой? — встревожилась Блейз.
— Не волнуйся, сестренка, —
успокоила ее Блайт. — Этой зимой мы успеем заново наполнить их. Мне будет
приятно думать, что, наше шитье уедет вместе с тобой в новый дом.
Блейз вскочила и обняла младшую сестру.
— И я рада, что мне останется память о
вас. Я только теперь поняла, как одиноко мне будет в новом доме.
— Одиноко? — фыркнула Блисс. —
Да ведь ты станешь хозяйкой огромного дома, Блейз! У тебя будет муж, и если вы
исправно станете исполнять супружеский долг, то вскоре у вас будет полный дом
детей. И, потом разве можно быть одинокой среди целой толпы слуг — они-то у
тебя точно будут! Ей-богу, Блейз, ты чудачка.
Блейз рассмеялась, выслушав тираду сестры.
— Не знаю, сумею ли я справиться с этой
толпой, — возразила она и вдруг загрустила. — Мне будет недоставать
родных, Блисс… Ведь мы хоть и бедны в глазах всего мира, но богаты любовью друг
к другу.
— Я предпочитаю более ощутимое
богатство, — напрямик заявила Блисс.
— Ну тогда, как только стану женой лорда
Уиндхема, я первым делом позабочусь, чтобы у тебя появился достойный муж.
Достойный, — повторила она, — то есть богатый!
— И у Блайт тоже, — добавила Блисс,
как всегда, заботясь о сестре.
— И у Блайт, — подтвердила Блейз.
— Имей в виду, эти обещания нельзя
нарушать, дорогая, — заметила леди Морган. — Сестрам и вправду
понадобятся твоя помощь и влияние, чтобы выйти замуж. А они, в свою очередь,
помогут остальным. Этот чудесный брак, свалившийся на нас так внезапно, —
ответ на все наши молитвы. Эрл Лэнгфордский — самый добрый и великодушный
человек на свете. И если ты приложишь хоть немного усилий, чтобы угодить ему,
то станешь счастливейшей из женщин. Он поклялся нам, что ты заживешь не хуже
королевы.
А когда ты подаришь ему наследника, Блейз, он
будет готов сделать для тебя все, что в его власти, — она беспокойно
взглянула на дочь, опасаясь, что Блейз взбунтуется, как случилось прежде.
Зная, что необходимо успокоить мать, Блейз
покорно произнесла:
— Я всеми силами буду стараться стать для
эрла доброй женой. И потом, мама, я люблю детей — я буду желать их не меньше,
чем сам лорд Уиндхем.
Леди Морган вздохнула с облегчением.
— О дорогая, — оживилась она, —
я знала: стоит тебе хорошенько задуматься, и ты по достоинству оценишь наше
решение. — Обняв дочь, она закончила со всхлипом:
— Я так счастлива за тебя!
— Мадам, — возразил ее
супруг, — вы, пожалуй, заразите истерикой всю женскую половину дома, если
хотя бы еще минуту пробудете рядом с детьми. Беги наверх, Блейз, и смени юбку.
Хорошая хозяйка должна многому научиться. И как отец, я беру на себя половину
этой задачи. Ну, живее!
Благодарная отцу, Блейз ускользнула из зала и
взбежала по лестнице в комнатку, которую занимала вместе с Блисс и Блайт.
Торопливо стащив привычную юбку и лиф, она заменила их чистой белой блузой и
поношенной, но еще крепкой темной бархатной юбкой для верховой езды. Каким бы
ни был первоначальный цвет юбки, ткань давно выцвела и приобрела неопределенный
оттенок. Из угла Блейз вытащила сапожки для верховой езды и, морщась, натянула
их — сапожки жали, ноги успели подрасти с тех пор, как обувь была сшита пять
лет назад. Но несмотря на это они были для Блейз привычными и потому удобными.
Она поднялась, и тут ей в голову вдруг пришла мысль, что, вероятно, лорд
Уиндхем закажет ей новые сапожки. И длинную юбку из темно-синего бархата с
таким же лифом. И шляпку с белыми перьями. На мгновение Блейз закрыла глаза,
представляя себя в таком роскошном одеянии, и решила, что будет выглядеть в нем
совсем недурно. Что и говорить, в замужестве с богатым человеком есть свои
преимущества, а она о них и не задумывалась.
Блейз сбежала вниз по лестнице и выскочила из
парадной двери, возле которой отец уже ждал ее, восседая на лошади. Конюх
подсадил девушку, и отец с дочерью направились на прогулку неторопливым шагом.
