Когда они покидали Гринвичский дворец, в
экипаж положили корзину с едой, но хотя часы проходили быстро, Блейз еще не
успела проголодаться, как и Энтони. Если не считать краткой остановки, чтобы
дать отдых лошадям, они не тратили времени даром. Незадолго до того, как последний
луч солнца погас на западе, кавалькада остановилась у гостеприимного постоялого
двора под названием «Лебедь». К этому времени Блейз успела продрогнуть, а в
доме было тепло, приветливо горел огонь в камине.
Лицо Блисс приобрело зеленоватый оттенок.
— Ей весь день нездоровилось, —
объяснил Оуэн со встревоженным и растерянным видом.
— До Марвуд-Холла я не доживу, —
скорбно подтвердила Блисс.
— Ты же ждешь ребенка, Блисс, а не
страдаешь животом, — попробовала образумить сестру Блейз, а затем
повернулась к Оуэну. — Чем вы пытались ей помочь? — спросила она.
— Помочь? А что я мог сделать? Я утешал
ее несколько часов подряд с тех пор, как мы сделали последний привал, —
отозвался Оуэн. — Один раз ее вырвало прямо в мой новый бархатный берет, и
его пришлось выбросить. — Оуэн был явно расстроен. — А ведь на нем
были страусовые перья…
Блейз разразилась хохотом при мысли, что Блисс
извергла весь свой завтрак прямо в роскошный новый берет мужа. Только яростные
взгляды эрла и сестры заставили ее сдержаться. Она повернулась к жене владельца
постоялого двора.
— Будьте добры, принесите мятного
эликсира и горячей воды для леди Фицхаг, — попросила она и повернулась к
Оуэну:
— Поезжайте завтра вместе с Тони, а Блисс
я возьму к себе в экипаж. Горевать вместе с женой по поводу ее тошноты —
напрасный труд. Блисс следует отвлечь от ее страданий, вместо того чтобы
уделять им столько внимания. Ее нужно развлекать, а не сочувствовать, Оуэн, и
завтра я сама об этом позабочусь. А теперь, Блисс, выберем тебе что-нибудь на
ужин.
— Мне сейчас не до еды, — простонала
Блисс.
— И все-таки перекусить тебе придется —
хотя бы ради ребенка.
Жена владельца постоялого двора принесла кубок
на подносе, и Блисс осторожно сделала первый глоток.
— Вот так, миледи, — ободряюще
произнесла женщина. — Вам уже лучше, верно?
Чувствуя, как ее бунтующий желудок начинает
успокаиваться, Блисс кивнула.
— Пожалуй, да, — призналась она.
— Принесите леди Фицхаг два ломтика
каплуна — лучше всего грудку. Потом — ломтик ветчины, только нежирной, кусочек
свежего хлеба с медом и немного сладкого вина, — приказала Блейз.
— А для джентльменов, миледи? —
спросила хозяйка, с первого взгляда узнающая людей, облеченных властью.
— Каплунов, ветчины, говядины, мясных
пирогов, сыра, супу, фруктов, хлеба, эля и вина — словом, все, что у вас
найдется, лишь бы они насытились, — улыбнулась Блейз.
Энтони проверил, как разместили в конюшне
лошадей, и приказал хозяину постоялого двора позаботиться о свите.
Две молодые пары поужинали вместе, и к концу
трапезы Блисс стало гораздо лучше. Некоторое время они еще сидели у огня,
поджаривая на прутьях ломтики яблок, а затем вспомнили, что завтра предстоит
трудный путь, и разошлись по своим комнатам. Геарта поужинала вместе с
горничной Блисс, Бетти, и уже была готова уложить свою госпожу.
Энтони деликатно дожидался в соседней комнате,
когда его жена будет готова ко сну.
— Самое подходящее место для первой
брачной ночи, — ворчала Геарта. — Какой-то захолустный постоялый двор
неизвестно в какой глуши!
Блейз промолчала. Она устала и не была
расположена спорить с горничной. Кроме того, она знала, что ей предстоит, хотя
сомневалась, что это событие принесет радость ее мужу.
— Что такое? — Геарта
нахмурилась. — Я положила в сундук вашу новую сиреневую ночную рубашку,
миледи, а не этот балахон! Кто это подшутил надо мной?
— Я сама убрала сиреневую рубашку в
другое место, — объяснила Блейз. — Она слишком роскошна, чтобы
надевать ее на постоялом дворе в промозглой комнате.
— Муж должен согреть вас, — заметила
Геарта, но ее романтическое настроение в один миг было разрушено Блейз.
— Мой муж… — Господи, как странно вдруг
прозвучало это слово! — ..пожелает как следует отдохнуть, чтобы мы смогли
встать пораньше и продолжить путешествие, — разъяснила Блейз.
Освободившись от платья и нижних юбок, она сполоснулась в большом тазу с теплой
водой, принесенном Геартой. Затем, сняв нижнюю кофточку, она натянула простую
белую шелковую ночную рубашку с длинными рукавами и высоким воротом. — А
где чепчик? — спросила она.
Не скрывая недовольства, Геарта разыскала
требуемый предмет и протянула его госпоже. Затем, что-то бормоча себе под нос,
она усадила Блейз и расчесала ее длинные волосы. Завязав розовые ленты чепца
под подбородком, Блейз забралась в постель.
— Скажи лорду Уиндхему, что он может
войти, и отправляйся спать, Геарта. Спокойной ночи, — пожелала горничной
Блейз.
Энтони Уиндхем закрыл дверь за служанкой жены
и, оглядев полутемную комнату, освещенную всего одной свечой, наконец понял,
что Блейз уже лежит в постели.
— Вы — самое очаровательное из зрелищ,
мадам, — произнес он и принялся раздеваться. Этот брак сулил ему лишь одну
выгоду: Тони был готов поручиться, что Генрих Тюдор обучил Блейз маленьким
хитростям, предназначенным, чтобы угодить мужчине. По крайней мере в браке с бывшей
любовницей короля было одно преимущество.
— Одну минуту, милорд, — произнесла
она и, услышав ее тон, Энтони насторожился:
— В чем дело, мадам?
— Некоторое время между нами не может
быть близости, — спокойно заявила Блейз.
— Вот как? — У Энтони загудело в
висках. — Может, вы просветите меня, почему приняли такое решение? Вам
нездоровится?
— Нет, милорд, вовсе нет! —
отозвалась Блейз, не в силах удержаться от резкости и чувствуя, как горят ее
щеки.
— Тогда, может быть, вы соизволите
объяснить, почему намерены отказать мне в моем праве? — Он прошелся по
комнате и присел на постель. — Вы боитесь меня, Блейз? — уже мягче
спросил он.
— Боюсь? Вас? — Она
расхохоталась. — Нет, милорд, я ни капли вас не боюсь. Но скажите, разве
мне не предстоит произвести наследника для вас, для владений Лэнгфорда как
можно скорее?
— Ну разумеется! — последовал
откровенный ответ.
