— Вы — досточтимая вдова моего
предшественника, мадам. Ваше место и место вашей дочери — в Риверс-Эдже. Что
скажут люди, если вы, не успев похоронить Эдмунда, соберетесь и увезете своего
ребенка в другой дом?
— А если вы женитесь, сэр, что скажет
ваша жена?
— Если я женюсь, мы еще поговорим о том,
как быть дальше, — невозмутимо ответил Энтони.
Блейз казалась ему самой вспыльчивой из
женщин, каких он когда-либо видел, и вместе с тем он хотел обнять ее и утешить,
ибо понимал, как тяжело она переживает утрату Эдмунда.
— Тогда отпустите меня домой, в
Эшби, — попросила она. — Мне невыносима даже мысль о том, что
придется провести Рождество в пустом Риверс-Эдже.
Потянувшись, Энтони взял ее за руку, но Блейз
высвободилась и забилась в угол сиденья, как раненый зверек.
— Не надо, — пробормотала она, и
хотя Энтони не видел слез в ее глазах, он знал, что Блейз плачет, и его сердце
обливалось кровью.
— Вы возьмете с собой Ниссу? —
спросил он.
— Конечно, — кивнула Блейз. —
Надеюсь, вы не прикажете мне расстаться с ребенком? Я поживу у родителей.
Думаю, вы доверяете им — даже если не
доверяете мне.
— Поезжайте, — беспомощно согласился
Энтони, ибо отказать Блейз сейчас было бы неразумно. — Надеюсь, к Сретению
вы вернетесь.
— Нет, я хочу остаться дома до Пасхи,
милорд. Хочу побыть с родными. Нисса должна познакомиться с ними.
Он кивнул. На расстоянии у нее появится время
подумать, и наверняка она поймет: он, Энтони, не виноват в смерти Эдмунда. А
весной, по возвращении, он начнет ухаживать за ней.
Попрощавшись с леди Дороти, Блейз вернулась в
Эшби вместе с родителями. Она поселилась в собственных комнатах в новом
кирпичном крыле дома, который Эдмунд подарил своему тестю в прошлом году. Это
оказалось кстати, ибо Блейз приехала вместе с горничной, Геартой, ее ребенком и
двумя няньками Ниссы. У нее был также грум, который ухаживал за белой кобылой
Блейз и мышастым жеребцом, подаренным Эдмунду, и несколько пятнистых спаниелей,
неотлучно ее сопровождавших.
Если бы не новое крыло, леди Розмари едва
хватило бы места, чтобы разместить свиту старшей дочери.
После нескольких недель пребывания в Эшби
Блейз поняла, что слова ее младшей сестры, сказанные три года назад, оказались
пророческими. Прошло время, и она изменилась. Вернуть прошлое оказалось
невозможно. В Эшби Блейз теперь чувствовала себя не в своей тарелке, как и в
Риверс-Эдже. Привыкнув быть хозяйкой большого дома, она с трудом уживалась с
матерью и несколько раз ловила себя на желании критиковать поступки Розмари, не
согласующиеся с обычаями, заведенными в Риверс-Эдже. Она гуляла и совершала
верховые прогулки, поскольку было попросту глупо сидеть дома в такую погоду. Но
что еще хуже, Блейз уже давно отвыкла от младших сестер.
Больше всего ее раздражала Дилайт, которой
хотелось говорить только о единственном предмете — об Энтони Уиндхеме, но
предмет сей был неприятен Блейз. Ларк и Линнет были милыми девочками, но их
простодушие и восклицания в унисон выводили Блейз из себя. Они были так
неразлучны, что Блейз не знала, сумеют ли родители выдать их замуж. Чаще всего
она проводила время в обществе десятилетней Ваноры, но Вана была неуловима,
нигде не задерживалась подолгу и вела тайную жизнь, думая о которой, леди
Розмари в отчаянии разводила руками. Гленну Блейз почти не знала, да и Гленна
робела перед старшей сестрой, которая, впрочем, даже в своем горе ничем не
отличалась от других сестер Морган.
Блейз обнаружила, что с нетерпением ждет
Рождества, когда должны были приехать Блайт и Блисс со своими мужьями, но
вскоре от Блайт пришло письмо и выяснилось, что Мэри-Роз и Роб хворают. Хотя
болезнь была неопасной, Блайт отказалась от мысли везти их в Эшби. Блисс с
Оуэном прибыли, с трудом пробившись по занесенной снегом дороге. Блисс нашла идеальное
решение и сначала поделилась им с матерью.
— Блейз должна отправиться с нами ко
двору, — заявила Блисс.
— Твоя сестра в трауре, — возразила
Розмари.
— Она может носить траур при дворе ничуть
не хуже, чем в деревне, мама. Она по-прежнему обвиняет Энтони в смерти Эдмунда,
и жизнь с ним рядом в Риверс-Эдже будет для нее невыносима. А здесь, в Эшби,
она смертельно скучает — разве ты не видишь? Ей необходима перемена места,
чтобы она отвлеклась от горя и, быть может, снова вышла замуж. Подумай только, мама:
Блейз — вдовствующая графиня Лэнгфорд с огромным состоянием и собственными
землями. Она — завидная добыча, и при дворе найдется немало достойных
джентльменов, которые будут счастливы взять ее в жены. А чем можете помочь ей
вы с папой? Что же касается Энтони Уиндхема, он будет слишком занят поисками
жены, чтобы род Уиндхемов не прервался. Нет, он не станет помогать
Блейз, — закончила практичная Блисс.
Роберт Морган заявил, что в словах Блисс есть
смысл, а Блейз, узнав о решении сестры, на минуту задумалась, а затем
согласилась, тем самым удивив всех, кроме Блисс.
— Но тебе придется расстаться с
Ниссой, — предупредила Блисс. — Придворные ютятся в страшной тесноте.
Если бы у нас с Оуэном не было лишней комнаты в Гринвиче, нам негде было бы
поселить и тебя. Геарте придется спать в твоей комнате, а для Ниссы и ее нянь
места просто не найдется. Надеюсь, ты меня понимаешь, сестра.
— Нисса поживет у нас, — предложила
леди Розмари. — Генри и Том обожают ее — они так привыкли к ней, что будут
скучать.
— Она немилосердно тиранит их, —
заметила Блейз.
— Моя крестница — вылитая я, — со
смехом воскликнула Блисс. — Жаль, что мы не можем взять ее с собой, но
двор — неподходящее место для ребенка. Так ты поедешь, Блейз?
Блейз вновь обдумала свое поспешное решение. В
Эшби ей и правда уже наскучило, хоть она и не подавала виду. Что же касается
Риверс-Эджа, Блейз не могла и представить себе, как уживется с Энтони
Уиндхемом, эрлом Лэнгфордским.
Затем лукавая улыбка коснулась уголков ее рта.
Тони считал, что совершает великодушный поступок, предлагая ей опеку. Как
надменно он держался, позволяя ей вернуться в родной дом вместе с дочерью! А
этот его приказ — вернуться домой через неделю после Пасхи! Блейз чуть не
рассмеялась. Она знала, что Энтони не станет беспокоиться о них, считая, что
они в Эшби. Да, признала она, Ниссе лучше остаться здесь, с родителями матери и
детьми.
Но она, вдовствующая графиня Лэнгфорд,
отправится ко двору, и его светлость не узнает об этом до самой Пасхи, пока не
наступит время возвращаться в Риверс-Эдж! Он ничего не сможет с ней поделать.
— Да, Блисс, решено, я еду с тобой.
Спасибо вам с Оуэном за приглашение.
