Он бездумно кивнул и направился в библиотеку,
где в камине ярко пылали яблоневые дрова. Бросившись в кресло, он принял кубок
рейнского из рук лакея и отпустил его, прежде чем погрузиться в размышления.
Черт побери, как она прелестна! Так чертовски прелестна! Даже сейчас
воспоминания заставляли его вздрагивать от вожделения, и одновременно Энтони
сгорал от стыда. Блейз — достойная уважения женщина, никогда и ничем не
поощрявшая его. Она влюблена в своего мужа, который приходится ему, Энтони, не
только дядей, но и лучшим другом.
Какое он имеет право претендовать на жену
лучшего друга?
Одна эта мысль вызывала у Энтони тошноту.
Внезапно он встал. Он должен уехать, и как
можно скорее, пока они не узнали о том, что он здесь. Разве мог он сейчас
встретиться с ними лицом к лицу после того, что увидел в этой полутемной
конюшне? Но прежде чем Энтони сумел сдержаться, на него вновь нахлынули
воспоминания. Солнце вливалось в конюшню сквозь узкое окно, пылинки танцевали в
его луче, золотистое пятно падало на обнаженное колено Блейз, выставившееся из
соломы, на которой она лежала. Шорох соломы, стоны наслаждения Эдмунда,
страстные вскрики, вырывающиеся у Блейз…
— Тони! — появление Эдмунда в
библиотеке стало полной неожиданностью для его племянника. — Ну и
задумался ты, дружище! Что привело тебя в Риверс-Эдж?
Минуту Энтони не мог заставить себя взглянуть
ему в лицо, но когда все же справился с собой, то испытал острую боль, ибо лицо
дяди сияло таким счастьем, что младшего из мужчин начали терзать угрызения
совести.
— Тони, что-нибудь случилось? —
Эдмунд заметил неловкость племянника.
Энтони быстро овладел собой и ответил:
— Нет, Эдмунд, все в порядке. Мама
прислала меня сюда, чтобы я пригласил вас на свой день рождения, тридцатого
числа. Вы с Блейз сможете приехать?
— Тридцатого ноября? Боже милостивый,
Тони! — воскликнул эрл. — Это же день рождения Блейз! Ей исполняется
шестнадцать. Если бы не ты, я напрочь забыл бы об этом В эти дни мои мысли
неизменно витают в облаках.
Нет, мы не приедем в Риверсайд — это ты должен
прибыть сюда. Я устрою праздник в честь моей жены! Что бы такое придумать?..
Знаю! Я приглашу сюда ее сестер — разве это не чудесная мысль? Она так скучает
по родне.
— Да, это будет лучшим из подарков,
Эдмунд, — нехотя согласился Энтони.
— А у тебя появится шанс познакомиться с
сестрами Блейз и решить, которая из них станет тебе достойной женой. Ведь тебе
уже за тридцать, племянник! Я всего на четыре года старше, а женат второй раз,
в то время как ты все гуляешь в холостяках, — подшучивал Эдмунд. —
Поверь мне, Тони, хорошенькая молодая жена — это просто чудо! Никогда еще я не
был так счастлив.
— Значит, ты наконец-то прорвался в
девственную крепость, — отозвался Энтони, надеясь, что насмешка не обидит
дядю. — Долго же ты медлил!
— Зато она оправдала все мои
ожидания, — Эдмунд и не думал обижаться. — Кэтрин, упокой Господи ее
смиренную душу, не приветствовала нашу близость, хотя стремилась подарить нам
детей. Но Блейз совсем другая. Никогда еще не встречал такой страстной женщины!
Эта плутовка просто сводит меня с ума, Тони! Неудивительно, что лорд Морган
наградил себя девятью детьми. Такая страстность передается по наследству —
наверняка дочь не уступает матери. Тебе было бы неплохо жениться на одной из
сестер Блейз. Уверяю тебя, ночи ты будешь проводить словно в раю!
— Непременно обдумаю твой совет, —
сухо ответил Энтони, — и передам матери твое решение о сюрпризе для моей
тетушки.
Вернувшись домой, Энтони нашел, что его мать
всецело одобряет мысль брата о том, чтобы пышно отпраздновать шестнадцатый день
рождения его жены.
— День рождения Блейз важнее
твоего, — объяснила она удивленному сыну, а потом хитро улыбнулась. —
Мне по душе мысль Эдмунда о том, чтобы пригласить сюда сестер Блейз. Так мы
сможем познакомиться с ними и выбрать тебе подходящую жену.
— Вряд ли на этот раз Эдмунд пригласит в
гости всех сестер Морган. Кроме того, только две или три из них достигли брачного
возраста. Что же делать, если среди них не найдется особы, достойной
меня? — поддразнил мать Энтони.
— Вздор! — решительно ответила леди
Уиндхем. — Все они должны быть хорошенькими, и одного этого уже
достаточно. Благодаря Эдмунду у всех у них будет приличное приданое, а от них
потребуются лишь молодость, сила и здоровье. Тебе остается только выбрать ту из
сестер, которая тебе по душе, — это очень просто.
— Нет, мама, не просто. Я хочу, чтобы мы
с женой любили друг друга, — возразил он.
— О Господи, Тони, ты бредишь, как
девственница в лунную ночь! — фыркнула его мать. — Я же знаю, как ты
практичен.
— Разве ты не любишь отца? — спросил
он.
— Конечно, люблю, но любовь пришла к нам
и окрепла лишь в браке. Ты же знаешь, у нас с Эдмундом были разные матери. Моя,
да будет ей земля пухом, была тощей, как ветка, и я уродилась в нее! Твой
дедушка был не из тех людей, кто способен швыряться деньгами. Он сразу понял,
что даже с огромным приданым мне не сделать блестящей партии. С другой стороны,
сын его младшего брата пожелал взять меня в жены, довольствуясь скромным
приданым. Так я и вышла замуж за твоего отца. Он оказался добрым и порядочным
человеком, и за годы супружеской жизни я полюбила его и прониклась к нему
уважением.
Брак, Тони, просто обязан быть удачным. Стоит
выбрать хорошую девушку из славной семьи с приличным приданым, на которое ты
можешь твердо рассчитывать, — и тебе обеспечено счастье. Так было всегда.
Что это за нелепая болтовня о любви? Любовь приходит, когда к ней стремишься,
но только после свадьбы и никак не раньше!
Энтони не стал спорить с матерью, ибо знал,
что это не принесет никакой пользы. Как признаться ей, что он уже влюблен?
Влюблен в жену Эдмунда? Да и любовь ли это?
Возможно, мать права. Любовь должна приходить
после брака, а не перед ним. Так произошло и у Эдмунда с Блейз…
Пожалуй, до тридцатого числа лучше держаться
подальше от Риверс-Эджа, а к тому времени пыл утихнет. И тогда, с ясным умом и
в твердом рассудке, он появится на празднике в честь Блейз и выберет в жены
одну из ее сестер.
Однако, к его удивлению, через десять дней
оказалось, что все не так просто, как он предполагал. Прибыв в Риверс-Эдж с
родителями, Энтони обнаружил, что он не единственный достойный мужчина среди
гостей. Оуэн Фицхаг, эрл Марвудский, уже беседовал с гостями, так же как и лорд
Николас Кингсли из Кирквуда. Блисс, Блайт и Дилайт Морган тоже прибыли — к
удивлению и восторгу их старшей сестры.
Леди Дороти одобрительно пробормотала:
