— Мужчинам требуется больше времени,
чтобы оправиться от любовной битвы, чем женщинам, дорогая. Дай мне хотя бы
несколько минут, и мы снова займемся любовью.
— О Эдмунд, я еще никогда не испытывала
такого наслаждения! Как ты думаешь, мы могли зачать ребенка?
— Вполне вероятно, — тихо
откликнулся он. — Время покажет.
— Нам не следует прекращать заниматься
любовью до тех пор, пока мы не будем уверены, — заявила Блейз. — Я
мечтаю иметь большую семью, милорд, надеюсь, и вы к этому готовы.
— Мадам, я приложу все усилия, чтобы
удовлетворить ваше желание, — он усмехнулся, забавляясь серьезным
отношением Блейз к подобным вопросам.
Внезапно она придвинулась к нему ближе и
дразняще прикоснулась губами к щеке.
— К вам уже вернулись силы, сэр? —
ее заостренный язычок игриво пробежал по его губам.
К своему собственному удивлению, Эдмунд
почувствовал, как острое желание вновь вспыхивает в его чреслах. О Господи, она
превратила его в восемнадцатилетнего мальчишку!
— Любите меня, милорд Эдмунд, —
попросила она, и ее глаза затуманились желанием.
Потянувшись, он принялся ласкать округлую
молодую грудь, и она тихо застонала. Подозрительно прищурившись, он понял:
отняв у нее девственность, он обнаружил в жене неисчерпаемый источник страсти.
Она напоминала молодую кобылицу, и ему предстояло стать неутомимым жеребцом,
чтобы удовлетворить ее жажду. Эта мысль не была ему неприятна. Перекатившись
поближе, он почти грубо поцеловал ее, сминая мягкие губы, но чувствуя, как ему
отвечают с такой страстью, о существовании которой он даже не подозревал у
женщины. Однако времени на размышления у него не осталось, ибо он обнаружил,
что готов для нее, а что касается Блейз, то ее только что открытый путь давно
увлажнился. С почти болезненным криком он вонзился в нее.
На протяжении всей ночи они обменивались
чувственными и яростными ласками, пока наконец не заснули с первым лучом зари,
утомленно сплетясь в объятиях. Появившись в комнате хозяйки в обычный час,
Геарта широко раскрыла глаза, увидев супругов в одной постели, а затем с
усмешкой торопливо покинула комнату, чтобы разнести добрую весть: молодая
графиня утратила девственность. Значит, теперь появление наследника — всего
лишь вопрос времени.
В последующие дни страсть Блейз и Эдмунда друг
к другу стала очевидна для всех. Они не могли подолгу не видеться, они
постоянно ласкали друг друга, а взглядов, которыми они обменивались, по точному
определению Геарты было достаточно, «чтобы воспламенить стог сена». Они
проводили долгие осенние ночи за закрытыми дверями и не поднимались, пока
солнце не, всходило высоко над горизонтом.
Если Блейз и не забеременела сразу, то отнюдь
не от недостатка попыток.
В вихре вспыхнувшей любви родственники
оказались забытыми, и леди Дороти, прибыв в поместье однажды ноябрьским днем,
чтобы обсудить подготовку к рождественским праздникам в Риверс-Эдже, была
потрясена и втайне порадовалась, когда ей доложили, что эрл и его супруга
«отдыхают»в спальне миледи. С негромким смехом и тактом прирожденной дипломатки
леди Дороти удалилась, оставив записку, что она вернется завтра.
Но Энтони Уиндхем вовсе не испытывал радости,
и собственное раздражение озадачивало его. Какое ему, черт побери, дело, что
дядя и его молодая жена влюблены друг в друга и явно стараются произвести на
свет наследника Лэнгфорда? Он ведь никогда не претендовал на владения Эдмунда,
считая, что наследник рано или поздно появится.
Он был разочарован не меньше Эдмунда и Кэтрин,
видя что их надежды рушатся раз за разом. Второй брак Эдмунда, казалось бы,
порадовал его, хотя втайне он был не согласен с выбором дяди — владелец Лэнгфорда
мог стать мужем богатой наследницы, а не нищей девчонки, беднее которой не
сыскать во всей Англии и рекомендовать которую могла лишь ее плодовитая
матушка.
Однажды поздно утром, подъехав к конюшням в
Риверс-Эдже, он обнаружил их опустевшими — несомненно, все конюхи отправились
выгуливать лошадей. Спешившись, Энтони отвел своего усталого жеребца в конюшню,
дождался, когда тот отдохнет, а затем привязал в пустом деннике.
Засыпая меру зерна в кормушку, он услышал
слабый женский смех из глубины строения. Любопытствуя, он бесшумно направился
на звук, надеясь застать слуг, которые развлекались, в то время как им
следовало работать. Возможно, ему удастся заставить плутовку как следует
расплатиться за молчание. Хитро усмехаясь, он крался по конюшне к тому углу,
откуда уже отчетливо доносились звуки любовного поединка. Может быть, ему
попадется крестьянская девушка с внушительной грудью — из тех, что так легко
приносят охапки поленьев для камина. Энтони лихорадочно облизнул губы и
заглянул за угол.
К его величайшему изумлению, он увидел отнюдь
не пару нерадивых слуг, а собственного дядю, распростертого над полураздетым
телом жены и яростно вонзающегося в нее. На миг Энтони застыл, как пораженный
молнией, уставившись на ожившую эротическую гравюру. Для такой миниатюрной
женщины у Блейз оказались длинные стройные ноги, на ней были черные чулки с
подвязками чуть ниже верха ее белоснежных бедер. Ее юбки взбились выше талии,
лиф был расстегнут, обнажая две упругие кремовые грудки, увенчанные спелыми
вишнями сосков. Она закрыла глаза, и ее веки казались голубоватыми.
Ее голова запрокинулась, с губ срывались стоны
наслаждения, а медовые волосы разметались по плечам. Эдмунд в экстазе тоже не
сдерживал стонов.
— О дорогой, да! Да! — выкрикивала
Блейз.
Возбужденный звуками их голосов, Энтони вдруг
опомнился и, крадучись, выскользнул из конюшни. На кратчайший миг он вообразил
себя на месте Эдмунда, представляя, каково было бы вонзаться в глубины нежного
тела Блейз.
На долю секунды он позавидовал Эдмунду —
настолько, что даже пожелал стащить его с извивающейся женщины и занять его
место. И вместе с этой мыслью пришло ужасающее просветление: он желал жену
собственного дяди! Он мечтал обладать Блейз!
Энтони Уиндхем в гневе закрыл глаза. Неужели
он влюблен в Блейз?! Или просто постыдная откровенность этой сцены пробудила в
нем похоть?! В чем тут дело, он не знал.
«Просто мне давно пора обзавестись
женой, — с отчаянием думал он. — Если я не найду невесту и не создам
свою семью, мне никогда не видать счастья». В глубоком раздумье он вошел в дом.
— Милорд и миледи на прогулке, —
доложил дворецкий. — Они вскоре должны вернуться, мастер Энтони. Не
желаете ли дождаться их?
