Другая его рука начала описывать
соблазнительные круги по шелковистой коже ее живота, продвигаясь вниз, пока не
скользнула по бедрам. Блейз не сдержала стона. Его прикосновения были
блаженством, она откровенно наслаждалась ими. Его пальцы игриво коснулись ее
сомкнутых ног, один раз, другой, и в третий раз прижались к нижним губам,
которые, к удивлению Блейз, оказались слегка влажными. Блейз задохнулась, когда
ее ноги раздвинулись, словно вопреки воле.
Эдмунд поднял голову, на миг оторвавшись от ее
груди.
— Да, дорогая, — ласково прошептал
он, — так и должно быть.
Он склонился над другой грудью, приникая к ней
в поцелуе и одновременно скользнув пальцем внутрь ее дрожащего тела. Блейз
выгнула спину, потрясенная вторжением в ее святая святых. Палец отдернулся так
же легко, как вошел, и Эдмунд приподнялся, снова прильнув к ее губам.
— Ты больше не боишься меня? —
пробормотал он прямо в мягкую глубину ее рта, шутливо прикусывая нижнюю губу
Блейз.
— Нет, мне не страшно, — едва дыша,
прошептала она, — потому что я люблю вас, милорд!
— Это правда? — переспросил он,
изумленный ее откровенным признанием. Он осторожно провел ладонью по ее
щеке. — Ты и в самом деле любишь меня, Блейз Уиндхем? Неужели я,
счастливец, второй раз в жизни обрел любовь? — Он нежно поцеловал ее,
вбирая в рот губы. Никогда еще он не желал ее так, как в этот миг, но
невысказанный вопрос так отчетливо светился в ее глазах, что требовал
немедленного ответа. — Ты будешь рада узнать, что и я тебя люблю? —
спросил он.
— О-о-о! — Вся душа Блейз излилась в
этом протяжном стоне. Ее лицо просияло от радости, доставленной этими
словами. — Вы любите меня? — с восторгом переспросила она.
— С той минуты, как увидел твое
прелестное лицо на миниатюре, подаренной твоей матерью, — признался
он, — хотя я дал себе клятву хранить такие чувства даже от себя самого.
— Из-за леди Кэтрин?
— Да. Мне казалось, что это было бы
предательством, но, вспоминая милую Кэтрин, я понимаю — она хотела бы, чтобы я
вновь полюбил, и вот, по мановению божественной десницы, я полюбил тебя, Блейз!
Он страстно поцеловал ее, и Блейз обвила
руками его шею, притягивая к себе мужа в пылком объятии. С этой минуты мир
вокруг стал казаться ей иллюзорным. Его язык скользил по ее телу, дразнил
соски, подбирался к впадинке пупка, во рту встречался с ее языком. Ее руки тоже
вели собственную жизнь, вновь и вновь проводя по его спине, находя округленные
изгибы упругих ягодиц.
Внезапно его тело придавило Блейз, а его ноги,
заросшие тонкими волосками, вытянулись вдоль ее ног. Затем Блейз ощутила, как
нечто твердое, теплое и гладкое прижимается изнутри к ее бедрам. Догадываясь,
что происходит, она пожелала, чтобы он коснулся ее там. Ей хотелось познать
лучше это разрушительное оружие, ибо несомненно, когда они соединятся, прочная,
и вместе с тем хрупкая преграда ее девичества будет уничтожена, и она вступит в
новую жизнь — жизнь женщины.
— Можно, я узнаю тебя там, —
попросила она, и он позволил ей коснуться своего копья, уже не покрытого
бархатом, как во время прежних встреч, а обнаженного, горячего и твердого.
Тонкие пальцы Блейз осторожно ласкали это оружие, скользя туда-сюда по всей
длине и смыкаясь вокруг него в смелом пожатии.
Эдмунд содрогнулся, с его губ сорвался низкий
стон..
Боже милостивый! Он не мог больше вынести ни секунды
ее ласк. Ее неопытное, но чудесное прикосновение чуть не заставило его
излиться. Когда она разомкнула пальцы, он осторожно отвел в сторону ее руку.
— Довольно, Блейз! — простонал он
сквозь стиснутые зубы.
— О милорд, неужели я вам не угодила? Я
думала, вам это нравится, — в ее голосе прозвучало неподдельное сожаление.
Пригвоздив ее телом к кровати, он приподнялся,
чтобы взглянуть ей в лицо.
— Бывают минуты, милая моя жена, когда
мужское желание пересиливает все остальное. Сейчас как раз наступила одна из
таких минут. Я готов овладеть тобой, Блейз, и немедленно! — выпалил он.
Он почувствовал, как она пошевелилась, широко
раздвигая ноги. Ее прекрасное лицо светилось любовью.
— Тогда возьмите меня, милорд, я
жду! — выкрикнула она.
В этот момент восхищение ею в душе Эдмунда
едва ли не пересилило страсть. Подумать только, какие сыновья будут у них! Не
медля ни секунды, он глубоко вонзился в ее податливое юное тело. Она сразу
как-то сжалась, и он увидел боль, промелькнувшую в ее глазах, но Блейз тут же
храбро подалась навстречу ему, пока он погружал свое оружие все глубже.
На мгновение Блейз показалось, что она
разорвется надвое — таким яростным было это страстное вторжение. Он таранил
преграду ее девственности, но, к удивлению Блейз, она поддалась почти сразу.
Некоторое время он просто лежал, давая ей возможность прийти в себя, и Блейз
чувствовала, как пульсирует внутри нее это копье. Затем он вновь задвигался,
глубоко вдавливаясь в нее и почти сразу отстраняясь, так, что Блейз начинала
мечтать о его возвращении, изгибаясь, подаваясь вперед, чтобы не выпустить его.
В полубессознательном состоянии Блейз вдруг поняла, что здесь таятся еще
неведомые ей удовольствия. Теперь она понимала, почему Ванора так многому
научилась, подсматривая в конюшне, ибо она видела блаженное соединение мужчины
и женщины.
Она даже не заметила, что свирепо впилась
ногтями в сильную спину мужа, оставляя на ней кровавые царапины.
Не поняла, что бьется под Эдмундом, умоляя его
не останавливаться, не прерывать ни с чем не сравнимое наслаждение, даже если
она умрет. Блейз взмывала высоко к звездам, а Эдмунд отдавался страсти в
попытке насытить ее вспыхнувшее пламя, потрясенный тем, как его
жена-девственница стремительно преодолела сложный путь восхождения к страсти.
Наконец он отстранился, и они долго лежали
рядом, силясь успокоить дыхание. Потянувшись, он взял ее за руку и крепко сжал,
с удовольствием ощутив ответное пожатие.
В неожиданной вспышке воспоминаний перед ним
воскресла брачная ночь с Кэтрин — долгие часы она плакала после того, как он
исполнил свой супружеский долг. Несмотря на любовь к мужу и на стремление
подарить ему детей, Кэтрин никогда не радовалась их соитиям. Она никогда не
отвечала на его любовь так, как это только что сделала Блейз.
Почти со страхом он спросил:
— Я не причинил тебе боли, Блейз?
Она томно вздохнула.
— Всего на мгновение, милорд, и я сразу
же забыла о ней — таким сладким было продолжение. Мы сможем повторить?
В его смехе отчетливо прозвучало облегчение,
хотя Блейз его не заметила.
